А судьи где?

Рассказ о незавидной доле организационно-контролирующих органов

Текст: Ирина Королёва
Фото: Андрей Трошков

...Часам к шести вечера все участники целыми и невредимыми вернулись в лагерь и даже успели этот самый факт возвращения основательно отметить. В конце концов, был повод: второй день трофи-рейда завершился без серьезных поломок, и ни у одного экипажа не было нудной необходимости чинить карданы, мосты, рулевые, а также собственные руки и ноги.

Когда около семи часов вечера кто-то вспомнил, что в эйфории забыли снять судей с последнего, пятого КП, относительно трезвыми в лагере можно было назвать только организаторов, безуспешно старавшихся поддерживать порядок, врачей – по вполне понятным «гиппократовским» причинам, и два не вписавшихся в общую благостную картину экипажа (один из них наш). В общем, за судьями решили направить буханку «скорой помощи», но та, проплутав какое-то время в лесу и распугав голубой мигалкой всех зверушек и нетрезвых джиперов (они приняли ее за милицейскую), вернулась ни с чем. Тогда-то и снарядили спасательную экспедицию на организаторском Defender. После чего он исчез... Причем исчез, судя по всему, в пятом измерении. Иначе как объяснить тот факт, что через час он выехал из леса в ста километрах от лагеря в направлении, прямо противоположном тому, где предположительно находились судьи?

А тем временем храбрая судейская бригада, отчаявшись дождаться помощи, решила добираться до лагеря самостоятельно. Но, вместо того чтобы ехать 10 километров до лагеря по ходу трассы, они зачем-то решили ехать 50 в «противоход». Видимо, теперь, когда стемнело, им захотелось своими глазами взглянуть на те места, где в светлое время суток плутали примерно три четверти участников...

Существует укоренившееся заблуждение, что человек, носящий звание судьи, знает о трофи-рейде и его маршруте абсолютно все. Это не так! Главное, что умеют судьи, это писать красивым разборчивым почерком цифры в контрольной карте и правильно подсчитывать время. Нет, я не издеваюсь. Это действительно очень трудно. Сами попробуйте поупражняться в каллиграфии и математике под дождем, в полной темноте или на тридцатиградусном морозе. При этом организаторы обычно забывают выдать им легенду и карту (я думаю, это делается намеренно, чтобы в случае пристрастного допроса участниками на тему «А куда нам дальше ехать?» судьи могли с чистой совестью отвечать: «Понятия не имеем!»).

В этот раз, ко всему прочему, у них не было еще и GPS. А тут еще, проехав километров 20 в неизвестном направлении, судейская машина остановилась и заводиться больше не пожелала. Судьи послали в лагерь последний сигнал бедствия, но на вопрос о своем местонахождении, как и положено, с чистой совестью ответили: «Не знаем... Возле какого-то мостика. Из машины не высовываемся – тут вокруг кто-то хрюкает!». После этого леденящего душу сообщения на связь они больше не выходили...

Тем временем оставшиеся в лагере организаторы стали бросать на два наших относительно трезвых экипажа недвусмысленные взгляды, в которых читалось: «А вы туда еще не ездили?». На самом деле мы, конечно, туда уже ездили, правда, днем. Так разве нам ночью слабо?

Вначале все было нормально. Виденные днем места узнавались, хотя и с трудом. Но вот сбоку замаячила белая будка, обозначенная в легенде как ориентир. Следующим должен быть столбик с цифрой 46, а затем еще один с цифрой 59 (в лесу ими нумеруют лесные участки). Но до вышеозначенных столбиков мы доехали нескоро. Дело в том, что в легенде была ошибка. Из двух одинаковых развилок, находящихся в 20 метрах друг от друга, прописана была только одна. Днем мы случайно попали в нужный поворот. Наверное, я вовремя отвлеклась от штурманских обязанностей, разглядывая сидевшую на елке птичку, а может быть, белочку или ежика. В общем, что доподлинно произошло, я точно не помню, но благодаря вовремя проявленной невнимательности, мы не заблудились там, где долго и нудно плутали остальные экипажи.

Но теперь в темноте птичек было не видно, и будучи участником спасательной экспедиции, я, увы, смотрела за дорогой очень внимательно... Но нет худа без добра: очень быстро я поняла, что едем мы не туда, и предложила вернуться к последнему верному ориентиру. В данном случае – к белой будке. Вернулись, но будка оказалась несколько дальше, чем нам казалось. Достали карту, легенду, стали сверяться с местностью. Все четыре члена нашего экипажа крепко задумались. Местность не совпадала! Развилка не совпадала! И что самое ужасное, будка тоже не совпадала! Нет, действительно, когда мы от нее отъезжали, это был миленький домик, теперь же перед нами белел некий куб с жутковатой черной дырой посередине...

Что было потом, я, конечно, помню, но очень смутно... Сперва мы без конца пытались вернуться, но каждый раз возвращались не на то место, откуда уехали. Потом мы искали белые столбики с номерами, но ночью все пеньки в сосняке кажутся одинаковыми белыми столбиками. А еще через час мы начали нервничать: красная лампочка нехватки топлива загоралась все чаще. Стараясь не нагнетать ситуацию, мы переговаривались очень-очень спокойно. Такими же напряженно-ровными голосами, какими разговаривают агенты Скалли и Маулдер, когда по лесу в двух шагах от них разгуливает монстр-мутант. И тут мы увидели... могилку. Что она делала среди глухого леса? Когда могила возникла в свете фар, пилот вздрогнул, а я огласила машину воплем... восторга. Эту пирамидку с полустертыми именами я заметила еще днем, и теперь точно знала, где мы находимся! Вскоре справа от дороги мы, наконец, увидели 59-й столбик, а потом добрались и до судей. В лагерь вернулись часов в пять утра, когда все уже спали. Отметили наше возвращение бутылкой красного вина на всех и тоже улеглись.

Утром мы проспали дольше всех. Выползли из палатки помятые, замученные, на себя не похожие. Весь лагерь был такой же, но они уже немного привели себя в порядок, и теперь удовлетворенно выискивали на наших помятых лицах похмельные следы вчерашних застольных подвигов. Эх, знали бы они! Но куда там. О чудесном спасении судей знали только мы, организаторы и... сами судьи.