Текст: Антон Елин
Фото: Владимир Гердо
Интриги, околополитические дрязги, сферы влияния и лоббирование интересов... Мы смело вникаем во все тайны Кремля и Красной площади. Например, нам стало известно, как именно Кремль готовится к неизбежным праздникам и что из спиртного запасается. А готовится нечто умопомрачительное. Уже сейчас по Кремлю разносится не любимые Путиным ароматы Tiffany и Dupont Homme, а приятный запах дрожжей, приправленный визгом полоумного хрюнделя (его режут, чтобы туго набить розмарином и можжевельником). Вообще-то «кремлевские» – люди тонкого вкуса, неземного темперамента и широкой души. «Кремлевские человеки» прекрасны. Они широко улыбаются всеми имеющимися зубами, радушно наливают, громко запевают и знают какой-то очень правильный подход к этой жизни...
С сожалением мы вынуждены признать, что ни Кремль, ни Красная площадь, ни Лобное место, ни Набатная башня, ни Потешный дворец не имеют отношения к настоящему сердцу России. Это лишь виртуальные символы власти. Мы же предлагаем (на выбор) пару истинных столиц нашей большой страны. Именно здесь мужики да бабы живут полной жизнью, жарят котлеты без ароматизатора «мясо» и усилителя вкуса Е621. Вы не поверите, но они и дружат не потому, что это выгодно или того требуют какие-то политические интересы. В общем, настоящую столицу России мы нашли верстах в 500 от города Москвы в двух деревеньках Орловской области. Тем более что последние оказались с весьма символичными названиями – Кремль и Красная площадь.Небермудский треугольник
Оказаться на Красной площади можно только чудом или с помощью нечеловеческой интуиции, хотя у этого места есть вполне определенный почтовый индекс: 303428. Даже прибор глобальной системы навигации GPS вежливо скажет вам: «Идите, пожалуйста, вон. Нет такого места на всей планете Земля». Что же до Вени Ерофеева, который, помнится, не мог отыскать Красную площадь даже в Москве, для него эта затея была бы и вовсе самоубийственной.
И все же: чтобы обнаружить себя на Красной площади, нужно от города Орла проехать 130 километров вдоль гипнотически-зеленых озимых полей до районного центра Колпна. И здесь, не привлекая внимания, прошагать 45 метров по единственной улице – Пионерской. Последняя, кстати, славится большим общественным туалетом и чуть более скромным зданием финансового управления, почтой и загадочным «Нобелем на втором этаже» (что за Нобель такой, никто здесь не знает, но все о нем говорят). Затем следует поглядеть в добрые мягкие очи бабы Жени (она подает отвар из свеклы в Столовой №1 за 2 рубля 17 копеек), икнуть, завернуть за угол и скрипнуть дверью комнаты в здании райадминистрации. Здесь необходимо побеседовать с чиновниками. Это вдумчивые, знающие себе цену женщины и неторопливые мужчины, пахнущие одеколоном. Сразу переходить к делу не принято: жизнь очень длинная и спешка нынче не в моде. Лучше всего наладить вербальный контакт с аккуратным человеком Александром Григорьевичем Найденышем. Он, как старший специалист администрации, авторитетно и веско скажет вам, что деревни Красная площадь не существует. Нет, была такая вроде при царе Горохе, да вся повымерла...
Так мы и сделали
Товарищ Найденыш – человек мультикультурный. Он не только собирается писать книгу, изучает пользу краеведения, слушает кассеты с радиоспектаклями и музыкой Deep Purple, но и высаживает весной репу в огороде. Про просеки знает, про деревню Париж знает, даже про село Куба знает; а вот про Красную площадь – нет. При этом у него всегда под рукой чуть засаленная карта района – с родниками, полянами, отдельно стоящими деревьями и ручьями. И все это для того чтобы Найденыш был всегда превосходно сориентирован на местности. Вот и теперь ухоженным пальцем сотрудника властной структуры он долго водит по бумаге где-то между просекой и старым погостом: «Вот деревня Куба, вот Вышенка, вот поселок Париж. А тут овра-а-аг (это слово он произнес так, словно там, в овраге, прячутся нежить и лешие). Да, Красная площадь должна быть в этом треугольнике. Точно знаю только одно: все это вымирающие села».
Кстати, с тем, что Красной площади нет и в помине, с радостью согласились и все женщины райадминистрации, по причине такого переполоха завязавшие с работой. Провожать нас в путь-дорогу бабы вышли на крылечко с весьма странными выражениями лиц. Так отправляют родню в тур по иракской провинции Эн-Наджаф с заездом в Бермудский треугольник.
Орловская Шамбала
Там, где бодро прошелся ноготь Найденыша, русская природа в кураже наворотила несусветные ландшафты – грязюку, буерак, непролазный косогор. И правильно наворотила: деревня Красная площадь похожа на настоящую русскую Шамбалу – страну мистиков, которую все мечтают найти, но находят лишь йоги и сумасшедшие. Красная площадь пугливым зверьком притаилась на холме, по периметру которого высажена плотная живая стена деревьев. Как и настоящую Шамбалу, Красную площадь ниоткуда не видно. Только с неба или из Космоса... Даже жители Красного уголка (деревушки-спутника) с трудом могли объяснить, как на холм этот взобраться и жив ли там еще кто. Но, тем не менее, Красная площадь оказалась вполне обитаема и очень даже населена: полными веселыми старушками, пигмейского вида мужичками, местным олигархом, индюками, одной свиньей и множеством коротконогих собак. Здесь замечены все властные структуры...
Например, баба Шура (Александра Панова) – управделами, экспертное управление и конфликтолог в одном лице. Баба Шура тащит в свою хату два мешка муки. Говорит, индюки замучили. Возмущается: «Как это все мы вымерли? Посмотрите, тут настоящая индюшачья война началась – семеро индюков и индюшек директора школы ходят толпой по Красной площади и терроризируют два десятка моих дураков. Да, не спорю, мои индюки какие-то сонные и вялые. Вот и получают по голове клювом. Приходится гасить конфликты... Потому я им и достала муку – пусть хоть немного озвереют. На муке-то будешь голодным и злым».
А вообще баба Шура считает, что только голодный воин может противостоять неприятелю. В итоге, Красная площадь оккупирована стаями кулдыкающих «бандформирований» (индюков местного олигарха с боевой фамилией Порохов). Сам же Геннадий Порохов раньше был директором школы, а теперь сидит дома, строгает, пилит, смотрит в окно и маринует грибы. Ну а олигарх он потому, что является единственным в деревне владельцем автотранспорта – бывшего школьного УАЗика. С памятью у олигарха все в порядке: старик, например, помнит, что во время войны в местной школе на Красной площади был развернут немецкий госпиталь. Гитлеровцы приходили, уходили, а их тихо ненавидели. Но по-настоящему вся деревня рыдала, когда шальным снарядом разворотило сарай и убило единственную корову. Об этом на Красной площади помнят до сих пор. Порохов родился на Красной площади, а конфликтолог баба Шура переехала сюда 20 лет назад из соседней деревни Ярищи (говорит, что жить здесь престижней). Теперь у нее в паспорте написано очень просто: «Место прописки – Красная площадь». Тем самым баба Шура первая инициировала тенденцию – переселение на клочок земли с таким по-имперски звучным именем.
Монплезир из топора
Реагируя на колебания рынка и внимание окрестных, жилье на Красной площади начинает дорожать. Ну посудите сами, еще каких-то пять лет назад крепкая хата стоила здесь 12 000 рублей, а сегодня уже 15 000! Но вместе с тем, «красноплощадные» – очень широкие в экономическом плане личности. В начале 90-х, после развала совхоза, каждому двору отдали по 10 свиней из свинокомплекса и по 15 гектаров земли. Поросят съели, а землю взяли, посмотрели, потяпали пару лет свеклу и вернули обратно, в колпнянскую фирму «Агро-Мобил». И правильно сделали: обрабатывать нечем, техники никакой, а бегать с лопатами и плугами у старушек уже нет сил. Да, по-барски огромные земли оказались и даром не нужны русскому человеку.
И еще одна экономическая загадка Красной площади – отношение к лисам.
«В этом году настоящая атака лис, – говорит баба Шура, – у самого порога ходить стали. Вчера одну видела – идет, а хвост во-о-от такой пушистый! Кур таскают, петухов. Тута в соседнем лесу сотни их бегают». Однако отстреливать лис перестали. И не потому что лень. На Красной площади считают, что лисий мех стал немодным. «Мех не ценится, – уверена наша собеседница. – Не покупают уже у нас лис. Патрон будет стоить дороже». А между прочим, это совсем не так. Мех лисы сейчас востребован как никогда. «Особенно мех диких лис», – комментирует представитель сети модных бутиков «Vanity» в Москве Елена Лазаренко. – Модный бизнес процветает сейчас за счет меха, а уж дикую лису использует практически каждый уважающий себя дизайнер. Fendi заморочен на лисе, у Roberto Cavalli лиса – любимый мех, а Valentino использует ее на воротниках, жилетках». Да, похоже, Красной площади стоит подумать о налаживании контактов с дилерами. Это же золотое дно...
Но не до этого. Лисы живы-здоровы, а Красная площадь готовится к гулянкам. Баба Шура, например, собирается на Кубу. Благо лететь никуда не надо – только пройти косогором с полчаса. А между тем в деревне Куба есть Дом культуры. Здесь соберутся все «продвинутые» личности из окрестных деревень. Придут и с Красной площади. «Кубинцы» и «кубинки» знают толк в гедонистических удовольствиях: обещана ярмарка народных промыслов, хоровод, чай с шоколадом, дискотека (вход – 3 рубля), домашнее вино и подарки.
«Старые клюшки одни на Кубе собираются, – смеется Шура, – а все равно наряжаются, пляшут и поют!». И затягивает по-деревенски жесткую песню: «Вот вечер вечереет, наборщицы идут. А бедную Марусю в приемпокой везут».
Или вот взять Толяна (он же Анатолий Афонин). Вне всяких сомнений, Толя – самое лучшее, чистое и незамутненное из всего, что когда-либо создавала земля Красной площади. Он самый прекрасный из ее плодов. Его голова много о чем-то думает, а руки его узловаты и могут копать. Но главное, он отличается от в общем-то энергичных жителей Красной площади тем, что все время лежит на печи. Лежит-то лежит, но когда встанет и плечом поведет, то запросто может молча вышибить мозги обидчику. В общем, Илья Муромец и местная ФСО (Федеральная служба охраны) в одном лице. Правда, к счастью, еще ни один обидчик до Красной площади не добрался. А еще Толя харизматичен... Например, когда он просыпается весной, то роет колодец. А колодцы здесь очень глубокие, от 12 метров. Поэтому рытье колодца – долгострой. Причем, как всякий долгострой, занятие это культовое и всеми уважаемое. В общем, тот, кто роет колодцы, может больше ничем себя не утруждать: и так поймут, обогреют да нальют. А и вправду, зачем суетиться? Это у вас на Красной площади сумасшедший дом. У нас же закон другой: встал – рой колодец, лови рыбу, неси ее в ящиках и живи простой жизнью. Или просто созерцай природу. Кто-то же должен думать? А Мон-плезир я вам и из топора настругаю. Да, Анатолий знает, о чем говорит – в Москве был! Впрочем, в большом городе держался скромно, боялся заблудиться и всячески сторонился людей в фуражках. А то поди скажи милиционеру, что ты прописан на Красной площади...
Кремлевская администрация Хромого Зайца
Аналогичные проблемы наблюдаются и в 200 километрах от Красной площади, в деревушке Кремль, что Шаблыкинского района Орловской области. От статусного названия – одни неприятности. Письма и те доходят через одно, чаще отправляются по более знакомому адресу в Москву. Но кремлевские жители не горюют – читать-то все равно мало кто умеет. Да, здесь чуть меньше думают и смотрят на серебряные звезды, чем на Красной площади, зато и живут лучше. Еще на въезде в Кремль тянет дымком и навозом. Впрочем, оно и неудивительно, поскольку на кремлевской территории расположено аж 16 дворов. А 16 дворов – это танцы, ругань, смех, полсотни коров, два быка, лошади Маня и Маркс да бригадир Хромой Заяц. А при Хромом Зайце его бюрократический аппарат, его личная кремлевская администрация – Немой, Вампирчик и Торпедо. И вот каждый божий день Немой и Вампирчик (кровожадное «погоняло» ему дали за одинокие два зуба на верхней челюсти) грузят 17 тележек навоза и на коне Марксе отправляют из Кремля в деревню Хотьково. Поскольку в самом Хотьково навоза вообще нет. Так что навоз – самый что ни наесть работающий кремлевский брэнд. Тем более что представлен он в ассортименте – свежий и перегоревший. Но в любом случае товар кремлевской выделки великолепен. Чистейший коровяк без всякой там дряни типа медведок и опилок (одна тележка 600 рублей).
Но держится Кремль не столько на навозе, сколько на бешеном темпераменте вышеупомянутого Хромого Зайца (Юрия Жиляева). Его еще зовут Юрка-Безбашенный или просто Заяц. Юрий Жиляев – кремлевский Гастелло. Его даже хоронили три раза, причем дважды он был на своих похоронах, а один раз на поминках. Вообще-то Заяц разбил три машины и один мотоцикл, его травили, он давился, убивался под КамАЗом и переворачивался на тракторе. Но при этом его коровы в неделю дают по 175 литров молока. А для зимы это очень хороший показатель...
«Если все время ныть, что все плохо и денег никаких нет, то это и будет таким самосбывающимся прогнозом, – говорит нам Хромой Заяц, и брови его начинают двигаться гораздо чаще. – Как сам себя поставишь, так и будешь жить. Например, мы, кремлевские, нагнуть себя не позволяем. Поэтому у нас все и спорится. В общем, и почудить хорошо умеем, и поработать толком. Мне, бывало, и столб дорогу перебегал. Гоню на БТР (сверху как пассажир сижу), а тут ржавый «Запорожец» гниет в овраге. Короче, напоролись мы со всей дури на него. Запорож в спираль смяли, БТР перевернулся, я самым необычайным образом улетел на дерево. Сижу там, смотрю – наши подбегают: копец, нет Зайца. А я молчу, схоронился... После ушел в соседнюю деревню, там маленько посидел и явился в итоге на свои же похороны! Ну, что сказать – молодой, глупый был»...
Ныне же Заяц в движениях быстр и ловок, а соображает и вовсе на шага на два вперед. К праздникам у мужиков и вовсе все уже распланировано. Пить, например, будут отменный 70-градусный самогончик на рябине, зарежут пару поросей и запекут их с розмарином и можжевельником. Кстати, фирменный кремлевский рецепт приготовления запеченного порося придумал старейшина – 78-летний Николай Морозов (дед занимает пост пожизненного монарха: от дел отошел, но представительные функции остались). Так вот, Николай всегда повторяет одно и то же: «Поросенок без можжевельника – бессмысленный перевод скотины».
В общем, Красная площадь и Кремль готовятся к празднику. Причем, если у первой слава фантома, и в ее стенах много думают и мало делают, то в Кремле – куча физической работы и навоза. И даже глаза у живущих там людей смотрят как-то неодинаково. А чему, собственно, тут удивляться, если все по несколько раз тонули, умирали и замерзали. Целые села стирали с топографических карт и из памяти, потом наносили обратно. Возможно, это и объясняет их общий оптимизм: «Дальше, поверьте, будет только лучше».
 |  |  |
Новый комментарий
Войдите на сайт чтобы получить возможность оставлять комментарии.