Наша Toyota неторопливо, в соответствии с действующим ограничением скорости, катится по хайвэю номер 120, петляющему по берегам реки Мерсед, и рамка ветрового стекла очерчивает фантастически красивые пейзажи Национального парка «Йосемиты» со знаменитыми скалами, водопадами и вонзающимися в вечернее небо кедрами. Все-таки повезло американцам, удивительно красивая им досталась страна...
Давно ушли в прошлое те времена, когда работа выезжающего за рубеж журналиста была предметом всеобщей зависти. Ведь она давала счастливчику шанс привезти сыну калькулятор, жене – платье из кримплена или итальянские сапоги, а самому накопить внешторговских сертификатов, за которые можно было купить «Жигули» без очереди. В наши дни – это просто работа, хотя, чего уж гневить богов, работа интересная. И все равно редкие случаи, когда ты можешь отвлечься от программы, превратиться на пару дней в обычного туриста, ты встречаешь как подарок судьбы. Вот такой подарок я и получил во время своей последней командировки в США: соревнования по рок-кроулингу в Доннер-Ски и фестиваль Jeepers Jamboree разделяли четыре дня, а Крис Коллард (это имя хорошо знакомо постоянным читателям нашего журнала) был настолько любезен, что выделил нам (нам – это мне и видеооператору Сергею Белостоцкому) один из своих внедорожников Toyota. Это был 4Runner, не новый, но вполне ухоженный. Разложив на столе карты и атласы, мы при активном участии Криса разработали следующий маршрут: выезжаем из Сакраменто ранним утром и движемся на юговосток, в Йосемитский национальный парк. Затем поворачиваем строго на запад и прибываем в Сан-Франциско. Из Сан-Франциско едем на север вдоль побережья, а затем возвращаемся в Сакраменто.
По фермерским местам
До «Йосемитов» мы добрались без приключений, хотя дорога и заняла несколько больше времени, чем мы рассчитывали. Дело в том, что хайвэй номер 49 от СанАндреаса до Соноры проходит по сельскохозяйственным территориям. Сама же дорога имеет только две полосы, и если на дорогу выезжает комбайн или трактор, то ничего не остается, кроме как тащиться за ним в длиннющем караване: возможностей для обгона практически нет. За Сонорой фермерские земли, с бесконечными полями и шпалерами виноградников, закончились, а когда мы свернули на трассу номер 120, начались горные серпантины. И вот, наконец, въезд в национальный парк. Отдаю 20 долларов, получаю взамен въездной билет (он действует в течение недели) и брошюрку с картой, шлагбаум поднимается, и мы въезжаем на территорию парка.
Парк, который построил Мьюр
Американские историки до сих пор не пришли к единому мнению о том, кто же из европейцев открыл Йосемитскую долину. Одни считают, что им был Джозеф Реддефорд Уолкер, отряд которого в 1833 году пересек Сьерра-Неваду, остановившись на ночевку в месте, «где росли необычайно большие деревья». Другие называют топографа Уильяма Абрамса, который в 1849 году описал ориентиры долины. Первое систематическое исследование территории парка было выполнено в 1855 году командой Алексея ван Шмидта в рамках государственной программы исследования диких земель.
Название «Йосемиты» произведено от имени обитавшего здесь индейского племени. Сами себя эти индейцы называли аваничами, но страдавшие от их набегов соседи, принадлежавшие племени мивак, называли их yohhe’meti, что в переводе означало «они убийцы». Ну а когда в горах Сьерра-Невады нашли золото, и в эти места хлынул поток искателей богатства и счастья, индейцы-аваничи доставили немало проблем и им. В результате в 1851 году правительство послало в долину батальон кавалерии под командованием майора Джеймса Саведжа. В составе батальона был врач Лафайетт Буннелл, который и присвоил долине имя «Йосемиты», а затем написал книгу «Открытие Йосемитов», что немало способствовало росту популярности долины. Первыми туристами в этих местах стали предприниматель Джеймс Хачингс и художник Томас Айрес. Хачингс выпустил буклеты и книги, описывающие его экскурсию, а рисунки Айреса стали первыми профессиональными изображениями достопримечательностей долины. В 1857 году местный житель Гален Кларк открыл в районе старого индейского лагеря Уавона рощи секвойядендронов, и поток туристов, желающих посмотреть на это чудо природы, резко увеличился. В Уавоне был построен отель, в окрестностях которого были проложены дороги и туристские тропы.
В итоге туристическим бизнесом заинтересовался сенатор от штата Калифорния Джон Коннесс, который предложил устроить в долине общественно-доступный парк. Идею поддержал президент США Авраам Линкольн, подписавший 30 июня 1864 документ, известный как «Йосемитский грант». Согласно ему Долина реки Йосемит и роща Марипоса передавались Калифорнии, с присвоением им статуса парка штата. Так появился первый в мире национальный парк, а его первым хранителем стал все тот же Гален Кларк. Но одно дело – решить юридические вопросы и создать парк на бумаге, а другое – обеспечить реальное сохранение уникальных природных объектов.
В 1869 году была построена Первая трансконтинентальная железная дорога, а в 1870-м – три дороги, по которым начались регулярные рейсы дилижансов. Естественно, приток посетителей резко возрос. Вместе с тем на территории парка продолжалась хозяйственная деятельность – выпас скота и рубка леса. Нередко под топор шли и секвойядендроны... С этим нужно было что-то делать.
И тут за дело взялся уроженец Шотландии, натуралист Джон Мьюр. С чисто шотландским упорством он принялся внедрять в общество идею о необходимости ужесточения режима охраны и полного запрета хозяйственной деятельности в Йосемитской долине. Он и сам написал множество статей, и привлек к своему делу влиятельного журналиста Роберта Джонсона. С его помощью Мьюр сумел добиться того, что 1 октября 1890 года Конгресс США присвоил парку статус национального, и 19 мая 1891 года парк перешел под охрану Четвертого кавалерийского полка армии США, который устроил свою базу в Уавоне. Но Мьюр на этом не успокоился: создал «Клуб Сьерра», в который вошли многие влиятельные люди, убедил местные власти запретить выпас овец в долине, а в 1903 году уговорил президента США Теодора Рузвельта (в жизни – страстного охотника и любителя природы) посетить национальный парк. Результатом всей этой деятельности стало подписание в 1906 году закона, полностью передававшего парк под контроль федеральных властей. В 1916 году была сформирована государственная служба, призванная охранять парк и ухаживать за его территорией. В итоге парк принял практически современный вид – 2742 км2 с самой высокой степенью охраны и еще 338 км2, которые в основном и открыты для свободного посещения туристами. Что же привлекает сюда все эти миллионы людей (да, мы не преувеличиваем, ежегодно парк посещают около трех миллионов человек)?
Во-первых, потрясающей красоты гранитные скалы, давно ставшие меккой для американских скалолазов. Во-вторых, долину Йосемит окружают множество «висячих долин», то есть боковых долин, днища которых выше днища главной долины. Это привело к возникновению множества водопадов, из которых можно отметить Йосемитский водопад высотой 739 м (самый высокий водопад в Северной Америке и третий по высоте в мире), водопад Риббон, который, хотя и меньше Йосемитского по объему сброса, тем не менее является водопадом с самой высокой точкой беспрепятственного падения воды – 492 м, и самый живописный водопад парка – Брайдлвейл (в переводе – «фата невесты»), который хорошо виден с дороги номер 120. В третьих, чистейшие горные реки Туоломни и Мерсед. В четвертых, более 3200 озер. Наконец, флора и фауна национального парка. Здесь растут сосна желтая, сосна Ламберта, калоцедрус, пихта одноцветная, псевдотсуга, несколько секвойядендронов, а также встречаются рощи дуба бархатистого. Вследствие относительно мягкого предгорного климата и смешанных природных биомов здесь наблюдается довольно разнообразная фауна, как то: медведь барибал, рыжая рысь, серая лисица, чернохвостый олень, горная королевская змея, сцинк Гильберта, белоголовый дятел, пищуха американская, неясыть пятнистая и большое количество разнообразных видов летучих мышей.
Кто такие барибалы?
И первое, что я вижу, – это плакат с надписью: «Превышая скорость, ты угрожаешь нашим медведям!» В брошюрке медведям был посвящен целый раздел. Формально идущая по национальному парку дорога является все тем же хайвэем номер 120, но скорость здесь ограничена 35, а местами и 25 милями (55–40 км) в час. И все из-за медведей... Но даже на такой скорости вести машину и читать убористый текст невозможно, так что я отдал брошюру сидящему рядом Сергею для зачтения вслух. В результате я услышал, что в «Йосемитах» водится один вид медведей, американский черный медведь – барибал, который на самом деле совсем не черный. Размерами барибал изрядно уступает гризли, но все равно представляет собой весьма внушительную зверюшку: самцы весят килограммов 150–200, самки – поменьше, килограммов 120. Численность медведей в долине Йосемит составляет порядка 500 штук. Говорилось также, что только в 2007 году здесь было зарегистрировано 12 случаев столкновения автомобилей с медведями. А еще в брошюре настоятельно не советовали держать в палатках или, тем более, оставлять на виду хотя бы какие-то продукты. Более того, сумки-холодильники, даже пустые, не рекомендовалось держать в закрытых на ключ машинах таким образом, что их можно увидеть через стекло: йосемитские мишки научились вскрывать машины с ловкостью профессиональных угонщиков, при этом, правда, совершенно не заботясь о сохранении товарного вида автомобиля.
В общем, про Россию говорят, что тут по улицам ходят медведи. Черта с два! Они ходят по американским хайвэям и кемпингам... Но нам увидеть медведя так и не пришлось, слишком уж мало времени мы провели в Йосемитском парке. Не увидел я и главную достопримечательность парка, знаменитых секвойядендронов, которые считаются самыми большими деревьями на земле. От крайней точки, до которой можно доехать на автомобиле, ближайшую рощу секвой отделяют 11 километров, которые можно преодолеть пешком, на велосипеде или экскурсионном автобусе. Времени на это у нас уже не было. Но и младшие братья секвойядендронов, сосны Ламберта, достигающие в высоту 75 метров и 2,5 метра в диаметре ствола, выглядели весьма внушительно. Не повезло нам и с другой достопримечательностью – водопадами. В Калифорнии стояла великая сушь, и как выглядит, например, тот же водопад Брайдлвейл в период «большой воды», я смог увидеть только на снимках такого столпа мировой фотографии, как Ансель Адамс. Он снимал свою серию Yosemite special edition более 20 лет, иногда месяцами выжидая момента, когда совпадут свет и погода. Мы же были в «Йосемитах» всего несколько часов...
И все же парк произвел на меня очень сильное впечатление: не только величественными соснами, водопадами и гранитными монолитами. Как и в Йеллоустоуне, меня поразило, что американцы сумели найти компромисс между доступностью места и его сохранностью. У нас ведь в стране хватает красивейших мест, но... Либо до них «только самолетом можно долететь», а потом добираться на лодке или вездеходом, либо территория уже изрядно загрязнена. А тут, в «Йосемитах», абсолютно нетронутая природа начинается сразу у обочины дороги с весьма интенсивным движением.
Город на траве
2 ноября 1769 года в бухте СанФранциско бросил якорь испанский корабль под командованием Гаспара де Портула. Испанцы обнаружили удобную для стоянки гавань с окружающими ее зелеными лугами, назвали берег Йерба-Буена (Yerba Buena – исп. «хорошая трава») и объявили полуостров владениями испанской короны. То, что уже 20 000 лет на этих землях жили индейцы племени олони, их, естественно, не смутило. Через шесть лет на Йерба-Буена был построен военный форт и основана миссия Св. Франциска Ассизского (известная также как миссия Долорес).
Испания владела полуостровом менее 50 лет: в 1821 году Сан-Франциско, как и вся Калифорния, отошел к получившей независимость Мексике, а через 25 лет, в 1846 году, в ходе Американо-мексиканской войны перешел под контроль США. Американцы не зря спешили заполучить Калифорнию: в 1848 году здесь нашли золото, и началась первая в истории США «золотая лихорадка». Сан-Франциско стал воротами в «страну золотой мечты», и население города росло как на дрожжах: всего за год оно увеличилось с тысячи до 25 тысяч человек. Период бурного роста продолжался почти полвека, и город оказался к нему не готов. Пришлось компенсировать дефицит пригодных для застройки мест осушением заболоченных лугов, то есть той самой «йерба буена», а узкие улочки вызвали транспортные проблемы, с которыми город борется по сей день.
Город быстро богател, здесь селились банкиры и промышленники – такие, как Чарлс Кокер, Марк Хопкинс, Колинс П. Хантингтон и Ленэн Стэнфорд. Некоторые из построенных ими особняков и сейчас в полной сохранности: они превратились в фешенебельные отели. Годы «большой эмиграции» стали и годами бурного развития промышленности. Именно в Сан-Франциско были основаны такие всемирно известные компании, как Levi Strauss & Co, компания по производству шоколада Ghirardelli и банк Wells Fargo. Кстати, именно тогда в городе появился и китайский квартал – в дешевой рабочей силе из Китая нуждались золотые шахты и строящаяся трансконтинентальная железная дорога. Засилье китайцев вызвало к жизни появление «комитетов бдительности» и межэтнические столкновения, так что в 1882 году мэрии пришлось принять Акт о китайской эмиграции, ограничивающий число иностранных рабочих. Отменен он был лишь в 1943 году, и все равно на сегодня китайцы составляют пятую часть населения города.
Городские власти неоднократно пытались комплексно решить градостроительные проблемы. Так, избранный в 1896 году мэром Сан-Франциско Джеймс Фелэн решил превратить город в «американский Париж» и нанял для разработки перспективного плана реконструкции города знаменитого архитектора Даниэля Бернхэма. Фантастический по тем временам план был рассчитан на 50 лет и предусматривал полную перестройку, строительство новых широких улиц, парков и бульваров. Казалось бы, разрушительное землетрясение 1906 года, фактически стершее город с лица земли, должно было зажечь перед планами Бернхэма и Фелэна зеленый свет. Но частные собственники и индустриальная компания Real Estate выступили против. Старое расположение улиц было восстановлено, а перспективный план реализован лишь частично. Однако именно в его рамках были построены здания оперы на севере Сити-холла, линии метро под Маркет-стрит и окружающий город бульвар Эмбаркадеро.
В годы Второй мировой войны Сан-Франциско стал главным центром снабжения войск, действующих в Тихоокеанском регионе, что привело к очередной волне бурного роста, но настоящий «реконструкторский бум», в корне изменивший облик центра города, произошел в 70–80-е годы прошлого века, когда мэром города была Диана Файнштейн. Этот бум получил имя «манхэттанизации»: в деловом центре махом были возведены десятки небоскребов.
На сегодняшний день население Сан-Франциско превышает 1 млн 750 тыс. человек. Он относится к городам с высоким уровнем жизни. Основа экономики Сан-Франциско – туризм и высокие технологии. СанФранциско занимает пятое место по количеству посещения иностранными туристами среди всех городов США, а набережная Фишермэн является третьим по популярности местом в стране. Ежегодно город посещают более 15 млн туристов, оставляя в казне города по различным оценкам от 7 до 10 млрд долларов. В городе множество музеев. Самые известные из них – Музей современного искусства, Музей изящных искусств, Музей искусства Азии и популярный научный музей – «Эксплораториум». Сан-Франциско стал домом для 365 театров, в том числе для одного из самых больших в США – оперного театра «Памяти войны».
«Золотая лихорадка» подтолкнула Сан-Франциско к развитию банковской системы, и сейчас город является главным финансовым центром на Западном побережье. Монтгомери-стрит и Финансовый округ известны как «Уолл-стрит Запада». Наконец, близость Кремниевой долины привела к тому, что хайтек стал вторым по значимости сектором экономики города. СанФранциско – город малого бизнеса. Более 85% зарегистрированных здесь компаний имеют численность персонала менее 10 человек.
Не пропустите ужин!
Но как бы ни был хорош Йосемитский парк, пора было трогаться в путь, тем более что солнце уже клонилось к закату. Переночевали мы в мотеле на окраине Стоктона. Вообще стоит сказать, что путешествовать по США на машине удобно и необременительно. В любом населенном пункте, у любого перекрестка автострад вы найдете несколько гостиниц и мотелей на любой вкус и кошелек. Большинство из них относятся к «общеамериканским» сетям – Holiday Inn, Ramada, Best Western, Days Inn, Comfort Inn, Motel 6, La Quinta, Super 8… Не в одном, так в другом для вас обязательно найдется свободная комната, причем по удивительно невысокой, по европейским меркам, цене: в Motel 6 за ночлег для двух человек с нас взяли порядка 60 долларов, в Best Western – чуть более ста. Вне зависимости от цены комната будет большой, с «удобствами», парой огромных «спальных аэродромов», телевизором и холодильником. Нет, конечно же, есть в Америке и «настоящие» отели – но это совсем другая история. А вот о чем стоит побеспокоиться заранее – это об ужине. Поселиться в мотель можно и глубокой ночью, но найти хоть какой-нибудь работающий общепит после 10 часов вечера – это проблема, и если вы пропустили этот час «Ч», то в вашем распоряжении останутся разве что бензоколонки, где вам предложат разогреть гамбургер или хот-дог. Впрочем, все это лирические отступления, а нас ждал Сан-Франциско.
Гигантская декорация
Город встретил нас моросящим дождиком и вялотекущей пробкой на мосту Бэй-Бридж (хотя по московским понятиям это была и не пробка, а так, легкие затруднения). И тут я сразу же осознал, что обычная калифорнийская форма одежды (шорты и футболка) для климата Сан-Франциско совершенно не подходит, а Марк Твен не зря говорил, что «Самая холодная зима, которую я когда-либо испытывал, – это лето в Сан-Франциско». Город с трех сторон окружен водой, и подходящие к берегу холодные тихоокеанские течения оказывают серьезное влияние на его климат. Они же являются главной причиной возникновения знаменитых туманов. Последние могут окутывать город непроницаемой пеленой в течение нескольких дней, правда, это случается позднее – в конце лета и осенью.
Если говорить об американских городах в целом, то подавляющее их большинство для туристов абсолютно неинтересны. Они все одинаково безликие и походят один на другой, как квартиры в типовой многоэтажке. Но все же есть в США несколько городов, к которым все это не относится, и одним из них, безусловно, является Сан-Франциско. Основанный испанцами в конце XVIII века и ставший настоящим городом в годы «золотой лихорадки», раскинувшийся на сорока двух холмах одноименного полуострова, Сан-Франциско отличается ярко выраженным «лица не общим выраженьем». Наверное, именно поэтому кинематографисты так любят помещать своих героев на крутые улочки Фриско. Здесь «добрым словом и пистолетом» наводили порядок герои Клинта Иствуда («Грязный Гарри») и Курта Рассела («Большой переполох в маленьком Китае»), здесь сняты головокружительные погони с участием Николаса Кейджа («Скала») и Стива МакКуина («Буллит»). Последняя вообще считается американской Киноакадемией лучшей автомобильной кинопогоней всех времен и народов... На самом деле одно только перечисление фильмов, для которых СанФранциско стал огромной декорацией, заняло бы целую страницу.
Еще пробираясь в центр города, мы поняли, что действовать по схеме «покатаемся, увидим что-нибудь интересное – остановимся» у нас не получится. С местом для парковки в Сан-Франциско – большая напряженка, так что мы нашли крытый многоэтажный паркинг с вменяемой ценой, поставили наш 4Runner (а точнее, а сдали парковщику, как пальто в театральном гардеробе) и отправились гулять по городу в пешем строю. Точнее, не совсем в пешем. Потому что первое, что мы сделали, – это воспользовались услугами знаменитого «кэйбл-кар» – «канатного трамвая». Этот вид городского транспорта действует во Фриско с 1873 года. Впечатления – незабываемые! Во-первых, не знаю уж, сколько лет исполнилось тому трамвайчику, на котором мы ехали, но выглядел он как настоящий выходец из позапрошлого века. Дерево, бронза... И управляется он двумя (!) вагоновожатыми, согласованно орудующими огромными рычагами. Услугами канатного трамвая пользуются и местные жители, и туристы. Отличить первых от вторых очень просто. Первые просто садятся на лавочки и читают «Сан-Франциско Кроникл» до своей остановки, а вторые глазеют по сторонам и щелкают фотоаппаратами, благо делать это очень удобно: скорости у трамвайчиков не слишком большие, дверей и окон просто нет. Ты поднимаешься на подножку и садишься на расположенную вдоль по ходу лавочку. Снимай местные достопримечательности, сколько душеньке угодно...
Сан-Франциско
Забравшись на фуникулере как можно выше по Калифорниястрит, мы спешились и направились вниз, в сторону делового центра и пристани Фишермэн. Но по дороге довольно надолго застряли в Чайна-Тауне... Что ни говори, а это удивительно экзотическое место. Китайцы составляют пятую часть населения Фриско, и здешний Чайна-Таун – самая большая компактная община китайского населения на территории США. Здесь стоят украшенные китайской резьбой, иероглифами и бумажными фонариками дома, здесь говорят, пишут и живут покитайски. Здесь продают исключительно китайские товары и едят китайские продукты. Но на каждом доме вывешен звездно-полосатый флаг, в знак лояльности ну и на всякий случай. У китайцев хорошая историческая память, и они отлично помнят, что когдато, до Второй мировой, в СанФранциско был такой же огромный японский квартал...
Выезжали из Сан-Франциско мы уже по другому мосту, через знаменитые «Золотые ворота». Ничего не могу сказать, внушает... Длина моста составляет 2737 м, ширина – 27 м. Две башни, к которым крепятся поддерживающие мост ванты, взмывают в небо на 227 метров, причем сами ванты имеют в диаметре 91 сантиметр, а общая длина стальных тросов, из которых они сделаны, втрое превосходит земной экватор. Чтобы защитить мост от коррозии, его регулярно подкрашивают защитной оранжевой краской. Покраска занимает год, и обновлять краску положено раз в год, так что бригада маляров работает практически непрерывно. Создатели моста – инженер Джозеф Берман Страусс и архитектор Ирвин Мирроу – использовали в конструкции несущих башен 1 млн 200 тыс. заклепок. Строительство продолжалось 4 года, и его открытие состоялось 27 мая 1937 года. Но что такое мост? «Приспособление для простуд», говаривал Владимир Владимирович Маяковский. Для простуд... и для самоубийств. За семь десятилетий существования моста более 1300 человек свели счеты с жизнью, спрыгнув с него в воду залива. Спасти удалось менее тридцати... Последние годы в муниципалитете Сан-Франциско активно дискутируется проект оснащения моста специальными барьерами, которые помешали бы людям прыгать в море. Но поддерживают проект далеко не все: многие считают, что барьер испортит облик моста, уже успевший стать историческим.
Сразу за мостом – смотровая площадка, откуда открывается отличный вид на залив, сам город и «Скалу» – остров Алькатрас, на котором когда-то размещалась самая мрачная и хорошо охраняемая тюрьма США, где «мотали срок» и Джордж Келли по прозвищу Пулемет, и Альфонс Фьорелло Капоне, более известный как Аль Капоне. Сейчас это просто туристическая достопримечательность. Ну а нам оставалось только бросить последний взгляд на город, спеть вслед за Тони Бенеттом «I Left My Heart in San-Francisco» и отправиться дальше.
Шоссе номер один ведет от Сан-Франциско на север, прямо вдоль океанского побережья. Несмотря на громкое название, эта дорожка узкая, маленькая и «не главная». Главный съезд с моста «Золотые ворота» ведет на 101 трассу, идущую в том же направлении, но в паре десятков миль от берега. Мы выбрались на прибрежную дорогу, попетляв по улочкам еще нескольких маленьких городков (причем один из них назывался Севастополь). И буквально начали рвать руль друг у друга из рук: это не дорога, это готовый раллийный доп! Трасса ныряет то вверх, то вниз, огибая прибрежные скалы. Какое-то время мы ехали от одной смотровой площадки к другой, меняясь за рулем. Первую относительно длительную остановку мы сделали в городке Бодега-Бэй.
Русское чудо
Эта история началась в 1794 году, когда последний фаворит императрицы Екатерины II, князь Зубов, послал своего молодого помощника Николая Резанова в Сибирь, в Иркутск, – инспектировать деятельность компании «Колумба Росского», купца Григория Шелихова. Поговаривают, что князь очень опасался, что небогатый, но блестяще образованный и симпатичный молодой дворянин может занять место князя в будуаре императрицы. В итоге Резанов не только нашел общий язык с Шелиховым, но и породнился с ним, женившись на его дочери. Результатом союза денег и связей при дворе стало создание в июле 1799 года РусскоАмериканской компании, а ее управляющим стал коллежский советник Александр Андреевич Баранов. Сам Резанов получил звание адмирала, совершил на парусниках «Юнона» и «Авось» плавание в Японию и Калифорнию, влюбился в дочь коменданта СанФранциско – прекрасную Консепсию де Аргуэльо, умер во время возвращения домой, в СанктПетербург, и стал героем замечательного мюзикла «“Юнона” и “Авось”». Но это совсем другая история... Для нас же важно, что при содействии российского правительства компания в 1804–1840 годах организовала 25 экспедиций, в том числе 15 кругосветных. По инициативе Баранова в 1808 и 1811 годах были снаряжены две экспедиции под руководством служащего Российско-Американской компании лейтенанта Ивана Кускова.
Кусков обратил внимание на плато в 30 км к северу от залива Румянцева (ныне залив Бодега), отделенное от остальной местности глубокими ущельями и окруженное строевым лесом и пастбищами. В десяти километрах протекала река, названная им Славянкой (ныне Рашен-Ривер). В мае 1812 года русские колонисты пушечной стрельбой отметили окончание строительства форта, «коий по вытянутому жребию, положенному под икону спасителя, назван был Россом». Правителем поселения стал Иван Кусков, остававшийся на этом посту до 1821 года. После него правителями колонии становились Карл Иванович Шмидт, Павел Иванович Шелихов, Петр Степанович Костромитинов. Последним правителем крепости Росс был Александр Гаврилович Ротчев. Два сохранившихся в форте строения так и называются – дом Кускова и дом Ротчева.
За время существования колонии было сделано очень многое, заведено многоотраслевое хозяйство. Колонисты выращивали овощи, собирали по два обильных урожая картофеля в год. Сразу после основания колонии был разбит фруктовый сад. Дела с животноводством обстояли еще лучше: к 30-м годам здесь было 1700 голов крупного рогатого скота, 940 лошадей и мулов и 900 овец. Вблизи крепости на реке Славянке построили водяную мельницу. Завели кожевенный завод и сапожную мастерскую. Из местной сосны жители гнали смолу и деготь, из древесины делали бочки. Кирпичный завод, кузница, столярная и слесарные мастерские обеспечивали морские промыслы, судостроительную верфь и население необходимыми орудиями для охоты, предметами морского такелажа и вещами домашнего обихода. На верфи строились суда для собственных нужд и по заказам испанцев. Многочисленные экспедиции направлялись из крепости Росс для ведения охоты на морских бобров, котов и сивучей. Во время этих походов собирались сведения о природе, географии, этнографии и истории. Но самое главное – русским удалось наладить отличные отношения с индейскими племенами. Испанские власти были очень обеспокоены ростом русского влияния и заложили крепости Сонома и Сан-Рафаэл специально для того, чтобы не допустить русских к бухте Сан-Франциско.
Но интерес Русско-Американской компании к калифорнийским поселениям быстро угасал. Колония создавалась прежде всего для поставок продовольствия на Аляску, но после подписания соглашения с «Компанией Гудзонова залива» необходимость в этом отпала. Поголовье морского зверя быстро сокращалось, а статус колонии так и не был подтвержден международными договорами. В результате в 1839 году было принято решение продать Форт-Росс. Первый его владелец, Джон Саттер, сдал его в аренду некоему Вильяму Бенитцу, который стал вскоре полновластным хозяином. Бенитц прожил в форте с 1846 по 1867 год, а затем разделил свои владения и продал их двум разным владельцам. Фортом последовательно владели Джеймс Диксон и Джордж Колл. Последний в итоге продал реликвию Калифорнийской лиге исторических объектов (California Historical Landmarks League), которая в 1906 передала форт штату Калифорния.
Восстановлением строений, разрушенных землетрясением 1906 года, и реставрацией музея после пожара 1970 года занимались уже власти штата.
Русский след
Свое имя городок, в котором сейчас живут полторы тысячи человек, получил в честь конкистадора дона Хуана Франциско де ла Бодега-и-Квадра Моллинеда, который в 1775 году высадился на этом берегу и объявил о его присоединении к владениям Испании. У индейцев племен помо и мивак, естественно, опять не спросили... Впрочем, испанцы в Бодега-Бэй не удержались. В начале XIX века сюда пришли русские торговцы пушниной, построили форт Румянцев, и Бодега-Бэй стал главным торговым портом Русской Америки. Всемирную известность городок получил после того, как именно в нем великий мастер триллеров и ужастиков Альфред Хичкок снял свой знаменитый фильм «Птицы». Еще одна любопытная деталь: побратимом Бодега-Бэй является городок Тотьма в Вологодской области.
Наверное, вы заметили, что я уже дважды упомянул «русский след». Калифорнию и Россию действительно связывает многое, и не только медведь, ставший символом и для той, и для другой. Городок Севастополь, речка Рашен-Ривер («русская река»), деревянная церковь с луковицами куполов посередине самого обычного одноэтажного американского городка – все это свидетельства тех далеких лет, когда Россия всерьез претендовала на владение калифорнийскими землями, и оснований для этого у нее было немногим меньше, чем у той же Испании. Мы подъезжали к Форт-Россу, главной русской крепости на американском континенте. Теперь здесь музей, и, естественно, мы просто не могли его не посетить.
Необычное это место, ФортРосс. Когда видишь православные кресты, врезанные в типичный калифорнийский пейзаж, колодец с журавлем, такого исконно русского вида рубленый дом, тебя охватывает какое-то особое, щемящее чувство. Мне почему-то больно думать об этих русских людях, которые пересекли океан с мечтой построить новую, лучшую жизнь в Новом Свете. Пришли хоть и не безоружными, но с миром – недаром у русских колонистов не было ни одного столкновения с местными индейскими племенами. Они работали, не покладая рук, строили города, растили фруктовые сады и виноградники, пасли скот, торговали, но все, что они создали, было продано в 1839 году гражданину Мексики швейцарского происхождения Джону Саттеру всего за 42 857 рублей серебром. А выплатил он из этой суммы, согласно документам, лишь пять с половиной тысяч. Эх, если бы Николай I согласился в 1835 году на признание Мексики в ответ на ответное признание ею статуса русских колоний... Или кто знает, как бы повернулись дела, если бы Русско-Американская компания реализовала планы по массовому выкупу крепостных одновременно с предоставлением им вольной... Одно утешает: американцы относятся к Русской Америке как к части собственной истории, и части очень важной. Все, что дожило до наших дней в более или менее сохранном виде, тщательно сохраняется и дальше, все, что можно восстановить, восстанавливается со всем тщанием и соблюдением технологий XIX века.
Наш короткий «отпуск от командировки» подходил к концу, и я направил 4Runner на восток, в сторону Сакраменто. Нас ждали не менее интересные вещи – фестиваль Jeepers Jamboree и прогулка по маршруту Rubicon Trail. Но я ехал с чувством, что эти три дня поездки по «медвежьему треугольнику» надолго врежутся в мою память.
текст и фото: Андрей СУДЬБИН
 |  |  |
Новый комментарий
Войдите на сайт чтобы получить возможность оставлять комментарии.