Рафинированная Сахара

Путешествие по пустыням Туниса на Volkswagen Touareg

Программа Volkswagen Touareg Experience существует уже несколько лет. За это время к курсам дорожной и внедорожной подготовки на полигонах Германии были добавлены увлекательные туры-сафари по заповедным уголкам южноафриканской Ботсваны. И вот сейчас настала очередь окунуть ставший уже культовым внедорожник в ареал исконного обитания тех племен, что дали ему имя, — пустынную часть Туниса. А в планах еще и загадочная Исландия…

Самым большим впечатлением от первых часов пребывания в этой части Магриба стала, пожалуй, совсем нехарактерная для представителей Востока (хотя какой, к дьяволу, восток, если в это время года часы здесь сверяют по Гринвичу) непрактичность. Ведь, находись малая родина Эйнекена Скайуокера — главного действующего лица незабвенного творения Джорджа Лукаса — несколькими сотнями километров севернее, где-нибудь на французском Лазурном Берегу, и она (то бишь песочная деревушка) мгновенно обросла бы туристической инфраструктурой с неизменной платой за то, чтобы воочию убедиться в ее новодельном происхождении. А здесь ходи себе, фотографируйся на фоне дотообразных построек, а также хайтэковых инсталляций. И никаких расходов! Только назойливые, как мухи, местные пацаны пытаются втюхать природные гипсовые образования в виде причудливых розочек (их так и называют — розы пустыни), добытые из местных солончаков. Зато почти даром.

Деревня, где в рабстве рос будущий Дарт Вейдер, находится в двух десятках километров от городка Тазер. В основном этот населенный пункт ориентирован на туристический бизнес, хотя, как ни странно, находится более чем в ста километрах от моря. Впрочем, здесь нет ничего удивительного, ведь местная специализация — туры в Сахару и оазисы, в обилии раскиданные по ее северной границе. Именно в этом месте и высадился уже второй по счету журналистский десант. Именно отсюда же через четыре дня он был «департирован» на Родину. Но за эти дни помимо обгоревшей кожи участники автотрипа получили еще и массу впечатлений, причиной самого яркого из которых стал мельчайший, как пыль, мягкий, как шелк, рафинированно-чистый песок, который присутствовал практически везде: в обуви, в одежде, в ушах, на зубах и, что особенно страшно, в объективах фотокамер, из-за чего зум работал с характерным хрустом.

Розовый верблюд

Прямая, как ВПП, почти с идеальным покрытием (а с чего ему быть неидеальным, если морозы здесь сродни апокалипсису?) трасса убегала под колеса и растворялась в пастельно-размытом горизонте. По сторонам, на сколько хватает глаз, безбрежное плато соляного озера. Вдоль дамбы, по которой проложена дорога, ведутся разработки соли, из-за чего здесь образовались своеобразные полыньи, наполненные розоватой по цвету водой. В общем, весь этот антураж навеял ассоциации с воспоминаниями из детства — пляж в Судаке, загадочную (в пять лет обычные природные явления вполне естественно кажутся загадочными) дымку по границе моря и почти никогда неумолкающую, очень популярную в конце шестидесятых, песенку: «Оранжевое море, оранжевое небо, оранжевый верблюд…». Правда, и небо, и море (точнее, озеро), и верблюд здесь были скорее не оранжевые, а розовые вследствие отражения ослепительно яркого африканского солнца в прибрежных жутко соленых водах. А миражеобразное марево впереди на поверку оказалось пыльными бурями, несколько раз по ходу движения снижавшими видимость практически до нуля.

Для обеда и дозаправки машин наш конвой остановился в находившемся по пути городе Дюз. Не в том смысле, что здесь делают дюзы ракетных двигателей, просто название такое. Трапеза проходила в местном кафе (если можно так его назвать), представляющем собой узкое помещение с небольшим двориком позади. В качестве эпитайзера подали салат из мелко нарезанных огурцов и помидоров, сдобренный «плевком» консервированного тунца. А основным блюдом стал… кус-кус, подобный тому, который мы употребляли в пищу весь предыдущий день. Для справки: кус-кус — это традиционное североафриканское блюдо из отварной пшенки, приправленной кусочками отваренных же картошки, жгучего зеленого перца и мяса. Вариации могут быть лишь в отношении последнего ингредиента: курица, баранина или говядина. В общем, некое подобие плова вперемешку с паэльей. Само по себе блюдо не так уж и плохо, но обедавшие вместе с нами организаторы, которые уже не первую неделю пребывали в солнечном Тунисе, услышав всуе произнесенное «кус-кус», буквально застонали. Меня лично перспектива обедать и ужинать с почти неизменным меню слегка напрягла. К счастью, опасения не подтвердились, и впоследствии столь «изысканное» блюдо появилось в нашем рационе всего лишь раз.

До конца дня наш конвой сделал еще несколько остановок в пустыне, но последняя мне запомнилась особенно. Дело было уже на заходе солнца, и под его косыми лучами Сахара предстала в своей истинной красе. Тени стали резче, точнее сказать, контрастнее, а цвет дюн со светло-бежевого, практически белого, поменялся на насыщенный желто-коричневый. С макушки бархана, возле которого я присел, под действием ветра срывался песок — будто языки пламени, исходящие из невидимых сопел. Зрелище завораживающее, все равно, что смотришь на огонь костра. Навстречу этим сполохам по крутому гребню настойчиво полз жукскарабей, оставляя за собой след, как будто здесь прокатился игрушечный внедорожник в масштабе 1:87, обутый в резину класса МТ. Редкая растительность, кренясь под порывами, издавала еле слышный вой, действующий гипнотически. Глядя в бескрайнюю даль, я ловил себя на мысли, что все это напоминает мне океан с его космическими масштабами, что ты такая же песчинка, как и находящийся под ногами кристаллик кварца, кстати, практически не отличающийся от тех, что отсчитывают бесконечность в песочных часах… В общем, очнулся я от окрика коллеги-напарника. Он недвусмысленно намекал, что пора бы и в путь — колонна уже неторопливо ползла в сторону видневшегося на горизонте оазиса.

Что для оазиса главное? Главное — это вода! Если она есть, то вся местность, куда попадает живительная влага, покрывается буйной растительностью, среди которой наиболее видное место занимают пальмы. Оазис, где мы забазировались, был «населен» финиковыми пальмами. Первый раз я увидел, как люди буквально ходят по столь деликатесному фрукту. Он здесь валяется под ногами, как яблоки в августе где-нибудь в Подмосковье или тутовник на улице какой-либо северокавказской станицы. Правда, деликатесом данный плод является только у нас, а здесь это — часть повседневного рациона.

Неустойчивое равновесие

Третий день пребывания на земле потомков великого полководца Ганнибала Барки (не путать с героем нашумевшего в свое время триллера «Молчание ягнят» докторомлюдоедом Ганнибалом Лектором) оказался наиболее насыщенным и интересным. После незамысловатого завтрака наш пелотон выдвинулся обратно в пески Сахары.

Как вы думаете, что самое важное при преодолении бархана? Важно, перемахивая через его макушку, на спуске не уткнуться «мордой» в песок или вовсе не сделать «уши». А такой сценарий вполне реален, если погорячиться со скоростью. Ведь барханы сродни морским волнам: если ехать с подветренной стороны, то склон кажется более-менее пологим, хотя за гребнем может скрываться довольно крутой обрыв. Но есть проблема — двигаться приходится довольно интенсивно (чтобы не потерять инерцию и не завязнуть в зыбучем песке), поэтому определить, как сориентированы дюны, просто не представляется возможным. Как результат на перекате приходится резко осаживать машину (в лучшем случае простым сбросом газа, но иногда и торможением), что чревато риском «засадить» ее. Происходит это в случае, когда центр тяжести авто не успел достаточно далеко перевалить через точку неустойчивого равновесия. Но дело в том, что данная точка, если можно так сказать, здесь растягивается в некую дугу из-за вязкости грунта (то бишь песка). Потому переваливаться нужно достаточно далеко, но тут срабатывает механизм самосохранения: внедорожник буквально летит в небо, горизонта не видно, и нога инстинктивно отпускает педаль газа.

В принципе в ложбинах ситуация должна была быть еще хуже, так как именно в них находятся точки устойчивого равновесия, вследствие чего извлечь застрявший автомобиль из такого места теоретически значительно сложнее. Но на практике все оказалось не так. Именно между дюнами чаще всего таятся участки с твердым грунтом. Поэтому, если вдруг возникает необходимость остановиться, то лучше это делать на таких островках, или, как альтернатива, на значительных уклонах.

Что интересного для туристов?

Туристам в Тазере предлагают множество экскурсий продолжительностью от нескольких часов до пары дней. За 18 динаров (примерно 350–400 рублей) можно прокатиться в старый город (Медину) и на традиционный рынок. Правда, он работает только по воскресеньям. За 12 — в пальмовые рощи и зоопарк. Туда же, в пальмовые рощи, предлагают отправиться вечером, чтобы познакомиться с обычаями бедуинов. В стоимость (42 динара, или примерно 1000 рублей) входит ужин в тунисском стиле в сопровождении народной музыки и выступление конных акробатов.

Во время экскурсии в оазис Нефта можно посмотреть, как выращивают финики (разумеется, с дегустацией), попробовать пальмовый сок и, конечно, полюбоваться панорамным видом на «корзину» с гейзерами в центре, где и расположена Нефта. По пути вы увидите пески Сахары и за дополнительную плату сможете прокатиться на верблюде.

В окрестностях Тазера можно прикоснуться к древней культуре или увидеть разно образные природные аттракционы. Покинутый город и каскады водопадов Тамерза в горном оазисе, дюны и оливковые рощи — здесь есть места почти на любой вкус.

Ценители антикварной техники получат массу удовольствия от прогулки на поезде, который французское правительство подарило тунисскому бею в 1940 году. Маршрут проложен по горам и каньонам и завершается на фосфатных копях в Сельже.

Есть маршруты и для квадроциклов, аренда которых обойдется в 30–40 динаров в час (125–350 см3). Можно покататься на лошади — 25 динаров в час или 80 динаров за полдня (четыре часа).

Экскурсии рассчитаны на группы от пяти человек, в стоимость включено питание. Детям до 12 лет скидка 50 процентов, в оплату принимаются тунисские динары и банковские карты.

На полуспущенных

Через час после нашего старта стало ясно, что машины больше отдыхают, чем едут: колонна часто останавливалась из-за необходимости откапывать кого-либо (а то и нескольких сразу). Пришлось произвести импровизированный пит-стоп с целью понизить давление в шинах. Чтобы попусту не тратить время на извлечение штатных манометров (а они имелись в опционной системе подкачки), воздух стравливали по времени. По 45 с на каждое колесо — и снова в путь! Но, как выяснилось, этого оказалось недостаточно — «Туареги» перманентно продолжали вязнуть в глубоком песке. Пришлось к уже потраченным 45 с добавить еще по 40. Ситуация значительно улучшилась, и мы тихой сапой забрались довольно далеко от базового лагеря. Впрочем, количество остановок хоть и ощутимо уменьшилось, но не исчезло вообще.

Время от времени кто-нибудь из пелотона вдруг врывался в песок всеми четырьмя колесами, и после пары попыток выползти с помощью раскачки экипажи брались за саперные лопатки. Коллеги из машин, находившихся рядом, бросались на помощь, а те, что подальше, устраивали фотосессию. Однажды, как раз в подобной ситуации, мне пришлось «припарковаться» на склоне бархана недалеко от парочки стреноженных верблюдов, мирно обгладывавших одноименные колючки в округе. Пока я с вдохновением «щелкал» сначала машину на фоне верблюдов, потом верблюдов на фоне машины, потом себя на фоне верблюдов и машины (естественно, с привлечением посторонней помощи), эти парнокопытные, потихоньку дефилируя от куста к кусту, в конце концов перегородили дорогу вперед нашему авто. И когда колонна все-таки тронулась в путь, мы оказались просто-напросто заблокированными — назад на подъеме тронуться было нереально, а впереди возвышались две горбатые глыбы. Сигналы клаксона не оказывали на корабли пустыни никакого воздействия, и через некоторое время пришлось предпринимать решительные шаги: коллега выбрался из-за руля и взял одного из верблюдов под уздцы, рискуя получить плевок в лицо или того хуже. Тот поначалу уперся, но, получив (теперь уже от меня) легкий удар камушком туда, где у человека обычно бывает мягкое место, неохотно тронулся и освободил проезд. Мы резко запрыгнули в кокпит, и напарник нажал на педаль акселератора. Touareg бросился в погоню за удалившимся на приличное расстояние конвоем.

Расплата за самонадеянность

После обеда мы совершили марш-бросок в сторону разрушенной крепости КсарГилан, в свое время одного из форпостов французских колониальных войск. Я, ни разу не «засадивший» свою машину до ланча и разве что помогавший выбираться из песчаного плена другим, совсем уж уверовал в собственные возможности, вследствие чего решил не включать пониженный ряд в трансмиссии. Но очень скоро был наказан за свою самоуверенность. Для начала я недооценил крутизну склона одной из дюн, «пожадничал» со скоростью и не смог взобраться на вершину. Откатившись назад, решил сделать повторную попытку, но места для разгона не хватило, и я опять завяз. Коллеги еще раз столкнули меня вниз, и на этот раз я решил не испытывать судьбу, подключив поворотом круглого селектора на центральной консоли пониженную. Газу побольше, рулем чуть левее, чтобы идти не по проторенной колее, и мы (о чудо!) опять продолжаем движение. Но недолго.

Где-то через пару километров я закапываюсь на макушке бархана уже капитально. Шанцевый инструмент в руки — и вперед, точнее, под машину. Мелкий, почти стерильно чистый и поэтому очень сыпучий песок не очень-то желал задерживаться на плоскости лопатки. Так что процесс откапывания правильнее назвать процессом разгребания. В общем, поработать пришлось прилично, зато выбрался я из песчаного плена с первой же попытки. Кстати, не всем в этот раз повезло так, как мне. Автомобиль, следовавший позади, не преодолел очередную дюну и, откатываясь назад, нагреб под передний бампер много песка. Как результат деталь вырвало из креплений и вывернуло почти под 90°. Но к счастью с нами был фольксвагеновский техник, мастер высокой квалификации, который за несколько минут водворил непослушный элемент кузова на место. А еще через мгновение колонна стояла уже на вершине холма — прямо возле древней стены той самой крепости. Покрасневшее солнце клонилось к закату, и мы любовались открывшимся с высоты замечательным пейзажем. День не прошел даром…

Город-призрак

Путь назад пролегал через горы, которые в нашем понимании точнее было бы охарактеризовать как пригорки. Тем не менее в некоторых местах узенькая тропа-дорога была ограничена с одной из сторон довольно крутыми обрывами. Там, где со склонов регулярно сходила вода, поперек трассы образовались внушительные промоины, поэтому режим движения сделался довольно рваным: то интенсивный разгон, то резкое торможение, причем зачастую с риском «догнать» впередиидущего, так как облако пыли, образованное им, рассеиваться не особенно торопилось.

Через полсотни километров дорога уперлась в город призраков. Да-да, именно призраков, ведь за каждым углом, в каждой руине мерещились тени его бывших обитателей. И совсем зловеще вдруг послышалось блеяние козленка…

Целый выводок маленьких очаровашек буквально выпрашивал у меня чего-нибудь вкусненькое. А у меня ничего с собой не было: остатки печенья покоились за полкилометра, в кармане двери Touareg. Как выяснилось позднее, все-таки одна семья обрекла себя на одинокое существование в брошенном народом городе. Причина же исхода вполне банальна для этих мест — иссякла вода.

Ну и опять немного о «Звездных войнах». Возвращаясь к началу повествования стоит напомнить, что первая серия (точнее, эпизод 1) этого фантастического блокбастера снималась в окрестностях города Тазер.

Но и некоторые эпизоды более поздних (по хронологии, но не по году выпуска) частей были тоже отсняты в Тунисе. В знаменитых пещерах неподалеку от небольшого городка Матмата, там, где обитал глава межгалактической мафии Джаба, сейчас располагаются апартаменты весьма популярного в этих краях отеля. Кстати, фигурировавшая в сериале планета Татуин носит свое название по имени населенного пункта, расположенного в нескольких десятках километров от этих пещер. Одним словом, эту африканскую страну можно смело занести в анналы исследователей инопланетных цивилизаций.

Дождик на дорожку

На обратном пути мы увидели капли на ветровом стекле — набрякшие по курсу нашего движения тучи сулили дождь. Но он обрушился на отель, в котором мы коротали последнюю ночь, уже во время ужина, когда говорились самые теплые слова в адрес организаторов мероприятия. И это была хорошая примета — ливень обещал не только удачную дорогу домой, но и новые встречи. Теперь, наверное, в Исландии…

Пневмоподмога

В предыдущем путешествии по Ботсване журналисты довольствовались автомобилями с пружинной подвеской. На сей раз организаторы предоставили участникам более комфортные машины — на «пневматике».

И это оказалось как нельзя кстати, ведь «воздушная» подвеска наряду с трансмиссией вносит свою лепту в проходимость «Туарегов». Частенько водителям приходится бежать за подмогой только потому, что машине не хватает лишнего сантиметра просвета!

Помимо улучшения внедорожных свойств пневмоподвеска позволяет совместить комфорт и управляемость при динамичной езде. Пилот имеет возможность принудительной регулировки клиренса и жесткости упругих элементов — для этого предусмотрено пять и три фиксированных режима соответственно. В зависимости от линейной скорости машины дорожный просвет может составлять 160 мм, 190 мм, 215 мм, 240 мм либо 300 мм. Если водитель разгонит машину слишком сильно, электроника манкирует его командами и сама, анализируя замеры датчиков, установит клиренс.

Нагрузку от каждого колеса воспринимает отдельная пневмоамортизационная стойка (внутри баллона — обычный амортизатор). Пружины в данном случае не устанавливают — в них нет надобности. А вот без стабилизатора поперечной устойчивости, повышающего угловую жесткость подвески, не обойтись — их располагают и спереди и сзади.

Воздух нагнетает компрессор с электроприводом: он размещен в передней части машины под днищем. Перед подачей в баллоны воздух не только очищается от механических примесей — песка, пыли, грязи, но и осушается. Делается это для того, чтобы избежать замерзания влаги в магистралях и коррозии металлических соединений и трубок.

Интересно, что осушитель работает в регенеративном режиме. Если нужно приподнять машину, закачиваемый воздух сначала пропускается через емкость с гранулами силиката, которые впитывают влагу. Когда машина опускается — воздух стравливается из вневмобаллонов, то попадает он «на волю» опять же сквозь гранулированный наполнитель. Только на сей раз воздух забирает водяные пары назад. Благодаря такому решению осушитель не требует ни обслуживания, ни замены силиката.

текст: Виктор ФОМИН
фото: Виктор ФОМИН
Volkswagen