Безлюдный север

Продолжение повествования о несбывшемся желании побыть наедине с тундрой

(окончание, начало в №6)

Продолжение грустного повествования о том, как команда искателей приключений отправилась в Заполярье, дабы побороть все трудности в диком и безлюдном краю, но осуществить задуманное помешали толпы посторонних джиперов, которым в этом самом Заполярье, похоже, медом намазано…

Мы прибыли в Воркуту поздно вечером и сразу же принялись таскать вещи в квартиру, которую снял для нас Кимыч. Работа задержала его в Москве, и он прилетел в Воркуту самолетом, снял квартиру, накупил кучу еды и окружил нас, усталых и раздраженных, заботой и вниманием.

Поутру мы отправились изучать местные достопримечательности, коих в небольшом северном городке оказалось немного. Сфотографировали стелу «67-я параллель», помахали руками с памятника паровозу, отбились от стайки веселых путан и купили в подарок для одного из соклубников настоящий северный охотничий нож, который по возвращении торжественно вручили как полярную реликвию (предварительно оторвав ярлык с надписью «Нижний Новгород»). Пока мы колесили по городу, на нашем пути постоянно попадались то поляки, то «тамовцы», с которыми мы вместе пробирались в Воркуту. Мы вяло махали друг другу руками, утомившись радостью «новых встреч». В это время Ярослав отправился на поиски дома, в котором он родился 57 лет назад. Его родители, как и многие, отбывали сроки за преступления перед народом, которых не совершали. В Воркуте они и познакомились, поженились и родили на свет сына. Ярослав нашел и дом, в котором прожил пять своих первых лет, и шахтерскую пивную неподалеку, правда, теперь она носила гордое и традиционное для современной России название «Кавказ».

Закончив вояж по городу, мы загрузили все барахло обратно в машины и стартовали в направлении Салехарда.

Зайцекони

На КПП перед газпромовским зимником нас остановили и попросили разрешительные документы. В качестве оных я предъявил пачку журналов и телефонный звонок их московскому начальству, которое подтвердило, что мы «те самые журналисты, про которых должны были предупредить, но, естественно, не предупредили». Пока мы занимались бумажной волокитой, охранник поведал, что не далее как пару часов назад тут проехали две машины (по описанию, «тамовцы»), но они не свернули на Салехард, а умчали дальше к берегу океана.

И вот мы на зимнике. «Тамовцы» поехали на побережье, поляки повернули назад. Мы одни! Ура!!! Впереди нас ждут экспедиционные будни и одиночество. Вот оно — время побыть наедине с собой, поразмыслить о многом, поновому взглянуть на свою жизнь.

Я совсем было собрался предаться философским размышлениям, но тут вдалеке показались фары встречных автомобилей. «Колонна грузовиков идет», — подумал я, но как-то неуверенно. Естественно, это оказались два подготовленных УАЗа, по-другому и быть не могло. Местные ребята с женами и детьми катались по тундре и сейчас возвращаются домой в Воркуту. «Вашу ма-а-а-ать!» — кричало мое подсознание, но губы улыбались, а руки раздавали свежий номер ОРД.

Разъехались. Снова пустынный зимник, поземка и переметы. И вдруг впереди в свете фар какое-то движение. «Ух ты! Ребята, смотрите, зайцы!» — из-под колес врассыпную понеслась пара десятков маленьких меховых комочков, размахивающих ушами. Хотя нет, не таких уж и маленьких. Слушайте, это не зайцы, это лошади какие-то, каждая размером со среднестатистическую собаку. Интересно, что они на зимнике забыли? А! Теперь понятно, в чем дело. Дорога идет по возвышенности, сильный ветер сдувает снег, оголяя кусты, которые и обгладывает мохнатая орда.

Едем дальше. Снова зайцы. И снова. И опять… За последующий час нам повстречалось больше сотни зайцев, сведя радость от встречи с живой природой к обыденной картине мелькающих в свете фар ушей и хвостов.

Вот наконец-то действительно сложный участок. Река. Лед проломлен, из него торчит грузовик. За рулем никого, стоит явно давно. Начинаем объезжать — лед под колесами трещит, но держит. Уходим в сторону от накатанного тракта. Здесь ехать получше, ледяная гладь покрыта высолами — верный признак того, что лед крепок. Выбираемся на берег. У ребят в глазах появляются веселые огоньки, вот она — настоящая жизнь: ты один на один с бездорожьем и все такое... Последующие несколько часов езды стали настоящим праздником. Пустынный зимник, сплошные переметы, снег летит через крыши машин, стекая по стеклам струйками мельчайшей пыли, мотор мерно урчит на двух тысячах оборотов. Красота! Но не успели мы вдоволь насладиться происходящим, как опять началось…

Снова друзья

Горизонт впереди озарился светом десятков фар. Вскоре мы уперлись в лоб неподвижной колонны грузовиков. Оказалось, что это группа дорожной техники под предводительством начальника зимника. Мы разговорились:
    — Мужики, чего стоите?
    — Да балок (жилой модуль. — Ред.) свалился с трейлера, сейчас его бульдозер на место затолкает, и дальше пойдем. Как там дорога?
    — Да нормально, только километрах в пятидесяти отсюда грузовик под лед провалился.
    — Это КамАЗ, что ли? Так мы ж его еще позавчера достали, когда сюда шли.
    — Не, там «Татра» сидит.
    — «Татра»?! Блин, как же достали эти гастарбайтеры. Ладно, сейчас поедем, достанем.
    — А что там дальше за фары?
    — А, это надымские ребята на джипах камаз домой сопровождают. Они мотоциклистов везли на Воркуту, вот возвращаются.

На этот раз при упоминании джиперов меня впервые за долгое время не передернуло. Я знал, кто это, и с нетерпением ждал встречи со старыми друзьями. Простившись с водителями, мы подъехали к застрявшему КамАЗу и стоявшему за ним УАЗу. За рулем сидел незнакомый мне парень.
    — Здорово! Димка Гурьев с вами?
    — Ага, он в головной машине, там, впереди.
    — Вызови его по рации, скажи, чтобы сюда шел.
    — А чего сказать-то?
    — Скажи, мужик какой-то подъехал, нервничает.

Через пару минут появился угрюмый Димка, но как только увидел меня, сразу просветлел и с криком «Немодный!» набросился с объятьями. Я тоже был очень рад встрече. Мы познакомились во время одного из моих путешествий по Сибири много лет назад и с тех пор сильно сдружились.

КамАЗ, который сопровождают ребята, постоянно застревает. Наличие полного привода и манипулятора обесценивает неопытность водителя. В течение последующих нескольких часов мы занимались перетягиванием лебедочных канатов, таская по зимнику эту огромную железную дуру. Камазист делал все, чтобы застрять, его машина останавливалась на совершенно ровном месте, что уж тут говорить про подъемы и переметы. В какой-то момент мне захотелось взять водителя грузовика двумя руками за шею и подержать над землей, пока он не перестанет шевелиться. Аналогичные мысли появились и у Димы, но выразил он их гораздо проще и практичнее: «Все, достал он, пойду морду бить». Мой надымский друг скрылся в тумане выхлопов в районе кабины КамАЗа. Не знаю, исполнил ли он задуманное, но грузовик поехал вперед очень резво. Правда, ехал недолго. Впереди показался перевал через Полярный Урал, а перед ним небольшая стоянка, на которой обосновалось с десяток грузовиков. Водитель нашего КамАЗа остался пить чай, а мы с надымскими УАЗами прошли перевал и простились. Ребята встали лагерем на ночевку, а мы поехали дальше в сторону Салехарда.

За перевалом ветер усилился и зимник перемело. Видимость нулевая, машину то и дело стаскивает с трамбованной дороги, в полях приходится пробивать себе колею с разгона через переметы в человеческий рост. Сцепили машины тросом и пошли цугом. Ветер шквальный, с ног валит. Ярослав открыл дверь, ее подхватило порывом ветра и вырвало ограничитель. Шутки закончились, началась серьезная работа. К середине ночи пробились к Харпу. Дальше асфальт до Лабытнанги. Прорвались. Ура!

Немного хорошей дороги, ночевка в Салехарде. И вот мы на КПП перед обским зимником. Все хорошо, только нас на него не выпускают. Закрыт, говорят, штормовое предупреждение. Я лепечу что-то про «на свою ответственность», все равно не пускают. Застрянете, говорят, а нам потом вас спасай. «А на Воркуту отсюда дорога есть?» — спрашиваю. Нет, говорят, не проехать вам там. Я отвечаю, что мы, мол, только что оттуда. Молчат и на зимник все равно не пускают. Тут к нам подъезжает лифтованный монстр на тридцать восьмых колесах, и из него выпрыгивает Женя Сказка, джипер из Лабытнанги, мегапозитивнейший человек. Дальше все по стандартной схеме: объятия, журналы, болтовня:
    — Парни, вы куда?
    — Да вот на Нягань хотим идти, а нас на зимник не выпускают. А ты куда?
    — Да я на воркутинский зимник. Там две машинки поломались, надо помочь.
    — Дай-ка я угадаю… Паджерик и L200?
    — Ага!
    — Ясно! «Тамовцы» все же нашли себе приключений.

И что бы вы думали? Женька идет на КПП, туда как раз начальник местного МЧС подъехал. Пять минут разговора — и нам разрешают выехать на зимник.

Снова белая простыня до горизонта, переметы и всполохи встречных фар. Через два дня твердый асфальт, цивилизация и путь домой. А впереди унылые городские будни, ворох мелких проблем и тоска по северу. Даже забитый джиперами до звона, он все равно во сто крат милее моему сердцу, чем мегаполис, что бы я вам тут раньше ни говорил..

текст: Лёня НЕМОДНЫЙ
рисунки: Катя ЧУДНОВСКАЯ