Грязные тропики. Часть II. Сумеречная зона

Текст: Андрей ХОРЬКОВ
Фото: Андрей ХОРЬКОВ

Итак, мы снова возвращаемся к малайзийской гонке Rainforest Challenge. В первой части репортажа мы побывали на прологе и посмотрели несколько водных спецучастков. На этом отрезке пресса и участники двигались параллельными курсами, и их пути пересекались. Но благословенные времена закончились, и единственной связующей нитью оставался руководитель гонки Льюис Уи. Обычно он прилетал на полицейском вертолете...

Полиция всегда с нами. Двое довольных жизнью полицейских в ладной полевой форме, с оружием, спутниковыми телефонами и рациями-чемоданами постоянно были в составе пресс-конвоя. Они не очень хорошо говорили по-английски, но при этом оказались весьма живыми и любознательными людьми. Кстати, еще до начала гонки Льюис уверил все заинтересованные стороны, что в случае необходимости помощь может прийти не только с воздуха, но и по земле, и по воде. И удивляться тут нечему – Rainforest Challenge был придан статус чуть ли не государственной гонки, власти были готовы в лепешку расшибиться, чтобы все было хорошо.

Трехмерное кино

Согласно регламенту, спортсмены должны были пройти петлю через джунгли, которые обозначены на карте как «зона сумерек». В таких местах кроны тропических исполинов настолько густы, что солнечный свет едва достигает земной поверхности. И еще я заметил, что под покровом дождевого леса во взрослых людях просыпаются… дети. Они начинают раскрашивать лицо цветной глиной, требовать еды и игрушек, а иногда капризничать без причины.

Кстати, когда едешь через джунгли на машине, ощущение реальности постепенно отступает, и вскоре ты начинаешь воспринимать окружающий мир как некое трехмерное кино.

Наш следующий и, как оказалось, последний лагерь был разбит в месте, названном «Слоновий мост». Впрочем, от самого моста осталось только название и беспорядочно разбросанные бревна в три обхвата. Именно здесь мы узнали, что перед началом гонки организаторы ни разу не проходили всю трассу целиком. При разбивке они просто заезжали на нее с разных сторон и отмечали спецучастки. Линейное же прохождение должны были первыми осуществить участники. Нам оставалось только ждать.

Между Сочи и Ладогой

Надо отдать должное организаторам: они делали все возможное, чтобы участники могли получить богатый опыт путешествия в джунглях. Самым сложным было обычное передвижение по маршруту, то есть рейд. Точнее, спецучастки были сложнее, чем просто путь через джунгли, но путешествие местами было более… страшным. Например, один разговорчивый английский экипаж с ужасом рассказывал, как они в сумерках спускались на лебедке с обрыва. Падать было куда – несколько сотен метров. Да, как ни крути, а страховка лебедочного троса зачастую может стать вопросом жизни и смерти. Кстати, о последней. На нынешнем RFC чаще всего «умирали» лебедки. Более того, были экипажи, в основном местные, приехавшие на соревнования уже с мертвыми «винчами». Впрочем, во время пролога большинство «зомби» окончательно отошли к праотцам и больше не тревожили живых. Опытные спортсмены везли с собой несколько запасных лебедок.

По моим ощущениям, из российских гонок RFC похож на «Сочи» по рельефу местности и на «Ладогу» по степени сложности. Но если надоедливую мошкару можно отыскать и в наших краях, то игуана к вам в машину в средней полосе России уж точно не заберется! Ребята, рассказывавшие о своем «питомце», видели совсем маленькую ящерицу, не больше 30 см. Нам же на дороге как-то повстречалось метровое создание, причем оно заставило себя объезжать, но поспешило скрыться, как только из машин вывалили жаждущие сфотографировать диковинную животину.

Я не говорю по-английски

В лагере тем временем был разгул межнационального братания. Где, как не у костра, можно поговорить о жизни и пожаловаться на дороговизну… сотовой связи? Помнится, в советские времена интернациональную дружбу крепили в пионерлагере «Артек». Так вот, на RFC было еще круче!

Один из частых вопросов, которые задают наши трофисты, – можно ли «там» без английского языка? Отвечаю: «там» можно. Участникам вообще просто – названия механизмов и приспособлений часто происходят от английских слов, а объясниться порой можно и на пальцах. Но даже в журналистском лагере были люди, не говорившие по-английски. Время шло и, в конце концов, уставшие от ожидания журналисты уломали организаторов... Было решено снарядить экспедицию навстречу участникам. Из 18 машин прессы только две оказались достаточно подготовленными для того, чтобы нырнуть в пучину джунглей.

Слоновьими тропами

Мой шофер Лим и пресс-атташе Пикачу («покемонскую» кличку он сам себе придумал) вызвались забросить нас в лес. Места в машине достались индусу Вивеку, португальцу Жузе, греку Джорджио, мне и китайцу, чье имя никто так и не смог выучить, поэтому его звали… Панда. Сначала все походило на увеселительную прогулку в туристической зоне Северного Кавказа. Но потом начался бамбуковый лес. Я все время боялся, что стволы бамбука выбьют нам лобовое стекло. Эти «удочки» образуют низкий свод над дорогой, поэтому обязательно нужны растяжки-веткоотбойники, которых у нас не было. Дальше путь пролегал слоновьими тропами – эти величественные животные поднимаются в горы и спускаются обратно в низины дважды в год. Их путь несложно отследить по… навозу. Мы не раз натыкались на кучи, поросшие грибами (местные пройдохи говорят, что они галлюциногенные, но проверять не было желания).

Построив очередной мост и поднявшись на лебедке в горку из скользкого известняка, замечаем пару «кошачьих» следов – один большой, с ладонь, а другой совсем маленький. Недавно прошел дождь, а следы были оставлены после него, то есть час-два назад. Снова понимаешь, что находишься в джунглях! Стоит отойти от лагеря или конвоя на несколько сотен метров, как желание путешествовать в одиночку начисто пропадает. Конечно, здесь вам кто угодно объяснит, что тигры – животные редкие и пугливые и на людей практически не нападают, но при этом не забудут предупредить, что не надо гулять в джунглях по одному и даже по двое. Впрочем, почти десятилетний опыт проведения гонки дает обнадеживающую статистику – инцидентов пока не было.

Мы уперлись в стрелку часов: если двигаться дальше, то до наступления темноты все равно не успеем добраться до людей, да и лагерь ставить негде. Разворачиваемся и едем обратно. В бамбуковом лесу устраиваем вече – заночевать здесь или попытаться прорваться в базовый лагерь. Прислушиваемся к мнению местных ребят – надо возвращаться.

Подъехав к реке у лагеря, мы видим, что после тропического ливня она выросла, как в сказке. Уровень воды поднялся сантиметров на семьдесят! Для человека это пустяки – пройдешь не по колено, а по грудь, а вот машины решили пока не переправлять – вода зальет торпеду, где спрятана вся электроника, включая бортовой компьютер. Надеемся, что ночью дождя не будет.

Наконец наступает день воссоединения. С надсадным рыком первые участники выбираются из лесов. Их просят остановиться на другом берегу реки, пока будет размечен еще один спецучасток. Организаторы лихорадочно считают время.

И вот, после нескольких дней прозябания, скептически настроенная пресса оказывается перед спортсменами, которые в… совершеннейшем восторге. Захлебываясь словами, они рассказывают о своих впечатлениях. Общее мнение таково: неважно, на каком я месте, главное, что я это сделал! И тут начинаешь понимать, что и у них там, в джунглях, сложилась интернациональная атмосфера. Разбившись на несколько групп, рейд продвигался большой гусеницей. Потом выяснилось, что дикие быки оставили эту «гусеницу» без «еды» – заложенные в джунглях канистры с запасами топлива были найдены пробитые… рогами.

Здесь будет город-сад?

Голландцы хватили лиха, наверное, больше других. Их грузовичок Pinzgauer называли автобусом-маршруткой. Ребята с гидравлической лебедкой и большой массой оказались очень удобными попутчиками. К финишу Pinzgauer пришел без лобового стекла и сильно помятый – машина десяток раз переворачивалась, но каждый раз снова становилась на колеса и ехала дальше. Пилот сидел перед камерой в окровавленной (пиявки) одежде, но улыбка не сходила с его лица.

Выезжая из джунглей, мы прощались с ними навсегда. Здесь уже строится дорога через весь полуостров. Rainforest Challenge меняет район проведения раз в пять лет… Скоро в этом квадрате будет совсем другая жизнь. Ну а в следующем году гонка пройдет на севере страны.

Мы едем в город. Наш кортеж сопровождает полиция на машинах и мотоциклах. Для обычного движения дороги перекрыты, и из-за этого чувствуешь себя неловко (мы-то знаем, как раздражают заторы из-за проезда высокопоставленных чиновников). Но странное дело – водители загнанных на обочину машин машут руками и приветливо улыбаются, и я в очередной раз убеждаюсь, что Малайзия – очень добродушная страна.

Я решил делать свою гонку
Льюис УИ. Главный организатор Rainforest Challenge

ORD: Расскажите, как вы пришли к мысли организовывать RFC и как все начиналось?
Л.У.: Однажды, в 1991 году, я заехал в 4x4Adventure Club, находящийся в Куала-Лумпуре. В то время у меня был двухлитровый Isuzu Trooper, на котором я ездил уже два года и даже не знал, как включать полный привод. Мне понравилось, что можно делать на внедорожнике, и я поставил грязевую резину. В 1995 году мы организовали Mosoon Cup, это было похоже на Rainforest Challenge, но меньшего уровня. В 1997 году я ушел с работы и целиком посвятил себя внедорожному спорту. Однако оказалось, что в клубе слишком много лидеров. Все тянут в разные стороны. Тогда я решил делать свою гонку.

ORD: Чем гонка этого года отличалась от предыдущих?
Л.У.: Очень сложный маршрут. Нам пришлось выезжать на прокладку трассы пять раз. Уже во время гонки несколько судейских машин не смогли проехать в нужную точку. Обильный муссон пришел за неделю до старта и принес с собой сильные ливни.

ORD: Можно только позавидовать той поддержке, которую оказывает вам государство. Расскажите об этом поподробнее.
Л.У.: В первую очередь штат Теренггану обеспечил нам помощь полицейского управления. Это и дорожная полиция, и лесная. 24 часа в сутки они были на связи, и в случае необходимости могли оказать помощь немедленно.

ORD: Что вы посоветуете будущим участникам из России?
Л.У.: Во-первых, я бы посоветовал обратить особое внимание на подготовку машины для десятидневного приключения. Возможно, стоит сначала приехать в роли наблюдателя, ведь мало что может сравниться с личным опытом. Во-вторых, сюда нужно ехать любознательным и выносливым людям, которые готовы принять джунгли такими, какие они есть.

ORD: Но в России есть «Ладога», есть «Тосно», есть другие гонки, зачем ехать на край света?
Л.У.: В Малайзии в джунглях участников ждет жизненный опыт, который невозможно получить ни в одном другом лесу. Это совершенно новые впечатления. Кроме того, вы общаетесь с разными людьми со всего мира.

ORD: Некоторые трофисты опасаются ехать на RFC, потому что плохо говорят по-английски...
Л.У.: Мне кажется, что это не проблема. Как мы видели, некоторые участники в этом году совсем не знали английского. Атмосфера «боевого братства» помогает понимать друг друга без слов.

ORD: Какам будет RFC-2006?
Л.У.: В следующем году гонка пройдет у границы с Таиландом. Очень красивое место с чрезвычайно трудным рельефом...