Бог велик, а Лес больше

Амазонка глазами Андрея Куприна. Экспедиция в верховья одного из притоков Риу-Негру. Полная версия дневников 1994 года. Часть третья, заключительная.

Окончание. Начало см. в ORD №№3 (Часть первая)–4 (Часть вторая) 2007

В сентябре 1994 года в Бразилию вылетела экспедиция в составе: Анатолия Хижняка, Андрея Куприна, Александра Белоусова и Николая Макарова. Их целью было проникновение в неисследованные районы Амазонии и попытка вступления в контакт с индейскими племенами яноманской группы.Сегодня мы завершаем рассказ о приключениях россиян в южноамериканской сельве. Итак, место действия: отроги Гвианского нагорья, верховья затерянной в сельве реки Куэйрос. Индейская территория...

В плену болот

Через несколько дней, пройдя за очередные восемь часов менее двух километров, мы поняли, что дальнейшее продвижение вверх по реке практически невозможно. До гор оставалось еще около двадцати километров.

Посовещавшись, мы решили дальше идти пешком. Это был очень ответственныйшаг. Дело в том, что продвижение непосредственно вдоль реки связано с огромными трудностями. Русло постоянно петляет, а частичное затопление делает прибрежный участок фактически непроходимым.

Позади четыре дня пути. Несмотря на все надежды выйти в первичную сельву, мы с черепашьей скоростью двигаемся по «игапо» – затопленному лесу. Вода, иногда доходящая до пояса и выше, булькающий болотный газ, и не малейшего просвета впереди. Рука механически рубит усыпанные длинными тонкими шипами стебли молодых пальм, цепкие канаты лиан, побеги, напоминающие заросли осинника, и еще какие-то растения, которые никого уже не интересуют. Мы идем к горам, мы должны видеть свет. Горы становятся какой-то навязчивой мыслью, словно нас там ждут.

Вероятнее всего, мы попали в верховое болото Куэйрос. Появилось большое количество комаров, они гораздо крупнее встречавшихся ранее и к тому же яркоголубого цвета. Или это только кажется? У Александра и Анатолия начались приступы лихорадки, они едва в состоянии передвигаться.

Под ногами хлюпающий полуметровый пласт опавших листьев. Именно здесь под воздействием тропического климата и других факторов вода болота приобретает характерный цвет, давая начало черной реке Куэйрос.

Совершенно обессиленные, выбираемся на более-менее сухое место. Привал. Сбрасываем рюкзаки и падаем рядом с ними. Не хочется шевелиться, кажется, так бы и лежал. «Подкрепляемся» из моей трехлитровой фляжки, передавая ее по кругу – в ней вода из болота, пропущенная через фильтр, с бразильским юпи без сахара. Всем тяжело. У Саши с Толей периодически случаются приступы, да и в промежутках они чувствуют себя немногим лучше. Меня лихорадка пока обходит стороной, а первоначально избыточный вес, по всей вероятности, позволил организму сохранить большую работоспособность – сжигаются запасы жира. Похудел я, наверное, уже килограмм на десять. Но если мне это только на пользу, то на ребят просто страшно смотреть. Короче, как сказал Толя, смерив меня и Сашу выразительным взглядом, – «пока толстый сохнет, худой сдохнет».

Из-за их болезни пришлось переложить в мой рюкзак основную часть вещей, и теперь я почти не в состоянии самостоятельно надеть его. Так что загружают меня вдвоем. Саша ухитряется в подобных нечеловеческих условиях еще и снимать, хотя, глядя на его трясущиеся руки и на то, как долго он сосредоточивается, прижав камеру к лицу, понимаешь, с каким трудом ему это дается. Во время движения из-за моего веса, в сумме с неподъемным рюкзаком, то и дело возникали ситуации, вызывающие смех, – наверное, способность смеяться, как и надежда, умирает последней. Раза три упавшие деревья, по которым я проходил, пропустив вперед моих более легких спутников, подло ломались подо мной. В одном из таких случаев это обернулось весьма опасным падением примерно с трехметровой высоты. Чудно смотрелась наша группа и в топи: двое бредут по воде чуть выше колена, а один почти по пояс, да еще окруженный пузырями болотного газа. За короткий период я успел выслушать кучу шуток про коротконогих карликов, но обиды не возникало, ведь к а р т и н а и вправду б ы л а комичной. Хотя лично меня ситуация не сильно веселила. При каждомшаге нога проваливалась сантиметров на двадцать-тридцать. Я то и дело терял равновесие и, чтобы не упасть, хватался за свисающие канаты лиан.

Влияние климата сказывается буквально во всем: в отсыревших плесневеющих вещах, в насквозь мокрой от пота робе, в сбоях работыфото- и видеоаппаратуры. А в один прекрасный момент, когда я пытался натянуть на ногу высокий туристский ботинок, половина голенища осталась у меня в руках. Даже обувь не выдерживает этой чудовищной влажности.

На ночь остаток палатки просто подвешиваемна растяжках над не залитым болотом участком. Кипятим воду, бросив в нее щепотку кофе. Сахара давно нет, а порцию меда с арахисом мы едим по утрам. Однако, как ни странно, чувство голода почти полностью отсутствует.

Влезаю под полог палатки, с наслаждением вытянувшись, закрываю глаза. Но уснуть мешает странное ощущение, что мои волосы и кожа на руках шевелятся. Перваямысль пугает – я болен и брежу. Откинув усилием воли пелену надвигающегося сна, нащупываю лежащий у входа фонарь и включаю его. Зрелище, высвеченное тусклым светом севших батарей, моментально наполнило кровь изрядной порцией адреналина. В ту же секунду я вскакиваю, приподнимая головой безжизненно свисающий верх палатки. Поверхность у моих ног шевелится – ее образовали тысячи термитов. Скорее всего, найдя здесь что-то привлекательное, они наползли через неплотно завязанный вход. Термиты не опасны, но спать на кишащем жирнобрюхими суетливыми насекомыми ложе было выше моих сил. На непроизвольный призыв о помощи ребята, которые в это время сушили у костра вещи, откликнулись без особого энтузиазма. Подумаешь, термиты!.. Эка невидаль. Они, наверное, не поняли, сколько их здесь. Делать нечего, и, вооружившись зажатой в кулаке портянкой, начинаю беспощадные «боевые действия». Прямо геноцид какой-то – они же совершенно беспомощны. Очень скоро мое «оружие», да и все окружающее пространство, становятся покрытыми вязкой жирной массой, оставшиеся несколько десятков насекомых уже не имеют значения. И я, наконец, проваливаюсь в мертвый колодец сна.

Над сельвой

Все, гнилые болота остались позади. Под ногами непривычно сухо. Слышится пение птиц. Хорошо… И почти сразу нам улыбается удача: пальмы асаи, у которых в верхней части ствола есть съедобная сердцевина. Рубить тяжело, древесина словно каменная. Мачете отскакивают от нее со звенящим звуком, а на лезвии появляются зазубрины. Минут через пятнадцать раздается треск, но дерево не падает, а остается висеть на опутавших его лианах. И все наши попытки, раскачав его, повалить, безуспешны. Лишь третья из срубленных пальм, в результате долгих усилий, все же упала на землю. На ее вершине я увидел полутораметровый листовидный футляр. Обрубленный, он весил около десяти килограмм. Но как только все внешние слои были срезаны, выяснилось, что съедобная часть – более чем скромных размеров. По вкусу она напоминает капустную кочерыжку. После нескольких кусочков наступило насыщение. Сжавшиеся от постоянного голодания желудки отказывались принимать непривычное количество пищи.

Обращаем внимание на то, что мы расположились у подножия громадного дерева. Судя по диаметру ствола, крона его явно возвышалась над верхним ярусом сельвы. Белоусов хочет попробовать забраться на него, чтобы хоть как-то сориентироваться на местности. Нижние двадцать пять метров гигантского ствола не имеют ветвей, но обильно опутаны лианами. Именно опираясь на них и используя все свое мастерство альпиниста, Саша с ловкостью обезьяны стал подниматься по этой огромной колонне. Скоро он исчез в густой листве. Через некоторое время послышалось восклицание: «Черт! Здесь полно муравьев», и на наши головы посыпались сухие ветки. Затем все смолкло. А минут через пять раздался, наконец, радостный крик: «Я вижу горы! Они совсем рядом, километрах в трех на северо-запад».

Мы продвигались через довольно четко выраженные пояса растительности. Типичная сельва перешла в непроходимые заросли, напоминающие молодой осинник, который в свою очередь уступил место зарослям диких бананов, к сожалению, не имеющих съедобных плодов. Затем мы вступили в лес каких-то травянистых растений почти трехметровой высоты. И снова чудо – под ногами то тут, то там стали попадаться дикие ананасы, размером не больше яблока. Мне кажется, что я в жизни не ел ничего более вкусного, чем эти невзрачные плоды, найденные у подножия Гвианского нагорья.

Гора появилась внезапно. Сельва расступилась, я инстинктивно прикрыл глаза от непривычно яркого света, но все же увидел серую стену гранита, уходящую вверх под углом около тридцати пяти градусов.

Оставив часть груза у подножия, начинаем подъем, он достаточно тяжел, но передвижение по открытому пространству доставляет наслаждение.Можно снять опостылевшие куртки и подставить задыхающуюся кожу солнцу и ветру.

И вот мы на вершине. Кстати, как мы ни старались, но не смогли отыскать на карте этой, возвышающейся над сельвой на трехсотметровую высоту, каменной глыбы, хотя там были довольно точно отмечены и стометровые высоты. Наносим: гора Нежданная.

Толя с Сашей ушли осмотреть небольшой лесок на противоположном склоне. Я остался один. Описать это невозможно, но я все же попытаюсь. Чтобы понять сельву, ее надо видеть сверху. Когда ты внутри нее, взгляд выхватывает лишь отдельные детали, которые не могут сложиться в образ, воспринимаемый только с высоты птичьего полета. Орлы – мрачные стражи амазонских лесов – легко кружат над зеленым ковром, из которого, подобно залпам салюта, вырываются кроны гигантских деревьев, покрытые яркими цветами. Гряда гор вдалеке, а вокруг, насколько может охватить взгляд, до самой линии горизонта – зеленый океан. Он поражает своей бесконечностью и великолепием; кажется, его поверхность излучает энергию, которая, войдя в мозг, не подчиняет его, а просто дает возможность видеть. Бог велик, а Лес больше. Только здесь я до конца понял смысл этого изречения. Индейцы, свято верящие в могущество духов, поняли главное – БОГ велик, а ЛЕС больше. Но путь к осознанию этого лежит через «зеленый ад».

Как-то сама собой родилась, может быть, крамольная на первый взгляд, мысль: не исключено, что мы вообще первые люди, поднявшиеся на эту затерянную в сельве вершину. Абсурд? Но причины так думать вполне обоснованны. Район никогда ранее не посещался цивилизованным человеком, да и сама гора не является настолько выдающейся, чтобы люди стремились к ней. А что касается индейцев, то я, немного изучив их психологию, могу предположить: они ни за что не полезли бы на эту безжизненную каменную пирамиду. Им такое просто ни к чему.

Птичий суп

Почти весь следующий день приводим себя в порядок: моемся, стираем в ручье полусгнившую одежду. Анатолий уходит на охоту. Надеемся, ему повезет. И действительно, часа через два с половиной он возвращается, неся подстреленнуюптичку – не очень крупную, чуть меньше голубя. Вечером разводим костер из каркаса заброшенной индейской хижины и варим «роскошный» птичий суп...

И вот, сидя уже далеко за полночь у костра, мы взвешиваем все «за» и «против» и принимаем решение: нам пора возвращаться. Отснято около двенадцати часов видеоматериала, несколько десятков роликов фотопленки, собрано большое количество семян из ранее не исследованного района, ну а индейцы…Конечно, жаль, что найденные хижины пусты, но изменить ситуацию уже не в наших силах. Мы выполнили большую часть запланированного, теперь основная задача – вернуться. К тому же в лагере на берегу Демени нас уже месяц ждут два человека. Им, наверное, тоже нелегко, ведь вышли все мыслимые сроки возвращения.

Лихорадка почти отпустила Толю и Сашу, мед и орехи подходят к концу, а на ананасы, асаи и дичь особо рассчитывать не стоит. Самое реальное – это килограмм риса в «Таймене» да рыба в нижнем течении реки. Не буду утомлять читателя подробным описанием возвращения: рассказом об охоте на попугаев ара, о том, как однажды ночью в палатку чуть не вломился тапир, об отчаянии, охватившем нас в болотах, когда по неизвестным причинам перестал работать компас...

Записка

В итоге мы все же вышли на берег Куэйрос к тому месту, где была оставлена байдарка. Правда, за время нашего отсутствия над ней изрядно потрудились термиты. Но после непродолжительного ремонта она снова была готова отправиться в путь. Спуск вниз по течению вовсе не был таким легким, как ожидалось, по крайней мере, в полосе завалов и порогов. Чуть ниже в сети стала попадаться рыба, а пороги, затопленный лес и нагромождения деревьев, перегораживающих русло, остались позади. Амазония нехотя выпускала нас из своих объятий.

И однажды, причалив около четырех часов вечера к пляжу размять ноги, я узнал это место: конечная точка нашего разведывательного плавания с Колей. Отсюда до лагеря – часа два хорошего хода. Не мешкая отправляемся в путь, чтобы засветло добраться до друзей. По дороге обсуждаем, как встретят нас, что у нас будет на ужин. Гребем без остановки, и через полтора часа перед нами распахивается широкая гладь Демени. Справа начинается отмель. Идем вдоль берега, лагерь пока скрыт за деревьями. Хочется подойти к нему незаметно, чтобы свалиться «как снег на голову». Огибаем последние заросли... Но что это?! Может, мы ошиблись, и это какой-то другой берег? Да нет, все правильно, я прекрасно помню дерево, у которого стояли наши палатки. Вон и черное пятно костра, а чуть левее, на кустах у воды, сиротливо повисла надорванная соломенная шляпа. Где же лагерь? Где Коля и Володя?

Причаливаем и почти бегом бросаемся к дереву. На нем, по предварительной договоренности, в случае чего они должны были оставить записку. И точно, к одной из веток привязан плотно скрученный целлофановый пакет. С легким трепетом разворачиваю его и достаю четыре тетрадных листа, исписанных простым карандашом. Далее привожу текст послания, в слегка сокращенном виде.

В связи с непредвиденными обстоятельствами (наводнение, затопившее нашу стоянку, дней через семь после вашего ухода) вынуждены искать новое место. Часть продуктов и вещей погибли.

Мы остановились в пятнадцати километрах ниже. Ждем вас до 20 октября и начинаем спуск по Демени. Мы не сможем взять с собой часть вещей, поэтому оставляем. Смотрите внимательно, когда поплывете вниз по Демени, на левом берегу, на дереве, на высоте трех метров от воды, будет висеть российский флаг (тот, двухметровый). Его трудно не заметить. Под этим деревом будут лежать вещи. Наиболее ценное постараемся взять с собой. Ждем вас в Барселусе до 15 ноября.

И вот еще что. Видимо, новый лагерь будет затоплен через 3–5 дней. Доплыли до старого лагеря за 6,5 часов. Оставили эту записку и мешок с продуктами. Он на дереве, к западу от этого дерева, в 10 метрах, на высоте 2 метров от воды.

Слава богу, кажется, все живы. К записке прилагался план места расположения нового лагеря. Сегодня двадцать восьмое октября, значит, если у них все в порядке, то они уже на подходе к Барселусу. Надеемся, что так оно и есть.

Легко находим мешок с продуктами. Он слегка подмок, но все равно от такого богатства у нас разбегаются глаза. Хижняк начинает высчитывать дневную норму, ведь до Барселуса не менее четырехсот километров. Настроение подавленное, даже рисовая каша с тушенкой не сильно веселят. Ночуем на месте старого лагеря. С утра в путь. Спуск не вызывает, в принципе, никаких опасений. После того, что мы пережили, это лишь легкая прогулка, на которую, правда, уйдет не менее двух недель.

Назад в Барселус

С каждым днем ощущаем новый приток сил. Обилие рыбы и достаточный запас продуктов делают свое дело. Мы загорели, кожа уже не боится экваториального солнца, и даже насекомые досаждают не так сильно.

В одну из ночей Толя с Сашей часа за три ухитрились наловить сетью килограмм двадцать пять рыбы. Говорят: «мы ее завялим», а я говорю: «нет, скорее протухнет». Так оно и вышло. Кстати, во время этой «безумной» ночной путины к Хижняку проявил интерес трехметровый кайман. Он подкарауливал его каждый раз, когда Толя входил в воду, чтобы проверить сети.

Пересекаем экватор и вновь оказываемся в южном полушарии. А километров за сто пятьдесят до места впадения Демени в Риу-Негру нас совершеннр неожиданно берет на борт миссионерский корабль. Мы возвращаемся, мы скоро будем в Барселусе.

P.S. Володя и Николай ждали нас в барселусской гостинице. В принципе им повезло, и в нижнем течении Демени их подобрали рыбаки, хотя натерпелись они предостаточно.

P.P.S. Сегодня в программе «Времечко» ведущая, рассказывая о погоде на завтра, после небольшой паузы, улыбнувшись, добавила: «На территории Амазонской низменности завтра возможны дожди...»

текст: Андрей КУПРИН
рисунки: Руслан ГОНЧАР