Большая страна за Великой стеной

Современный социалистический Китай глазами нашего обозревателя Евгения Константинова

Китай до сих пор остается закрытой страной. Он живет своей собственной жизнью, отгородившись от внешнего мира занавесом из дешевых товаров, тысячелетних традиций, красивых легенд и сухих цифр статистики экономического роста. А поскольку и по сей день в Китае иностранцам запрещено свободно передвигаться на своих автомобилях, каждый международный пробег здесь обставляется массой формальностей и условностей, а маршрут и даты согласуются с КГБ за полгода. Но тем интереснее было увидеть эту страну изнутри. А увидев, понять ее жизнь и разрушить сложившиеся в голове стереотипы.

Пересечь весь Китай с запада на восток на автомобиле мне довелось в ходе автопробега «Москва - Урал - Шанхай: строим евразийский мост», организованного компанией «Волентекс» из города Каменска-Уральского. За два месяца пятеро уральских искателей приключений (Сергей Рудзин, Сергей Дедюхин, Павел Лейч, Андрей Киселев и Евгений Беликов), с учетом возвращения домой после финиша официальной части пробега, преодолели более 20 тыс. км. Половину этого пути, от Алма-Аты до Читы, компанию им составлял ваш покорный слуга...

Южный город

В Москве третий день сплошная завеса дождя. Раннее утро. Огни стоящей навстречу «пробки». Еду в аэропорт. Четыре часа полета -и вот я уже в совершенно другой реальности. Частные домики, зелень, тронутая самым первым желтым прикосновением осени, плюс 16, солнце, лето. Алма-Ата. Такси, огороды, новый асфальт основных улиц, строящиеся развязки и эстакады. Бестолковое и беспорядочное движение на перекрестках. На улицах чисто, во дворах - грязно. Надписи по-русски и по-казахски, но русских больше. Ощущения «заграницы» нет. Просто южный город. Движение плотное, но без мертвых пробок. Парадокс: многие водители ведут себя вежливо по отношению к пешеходам и хамски - по отношению друг к другу. Результат - обилие мелких ДТП. На улицах полным-полно право-рульных внедорожников, в основном TLC-77 и Pajero-2. Много немолодых Mercedes, а вот российских машин совсем мало. Главным образом это «Газели» и «древности» вроде «Москвича-2140».

Новая гостиница в стиле хай-тек. Таксист останавливается на противоположной стороне проспекта: «Разворачиваться я не буду, в ту сторону пробка». Хотя по нашим меркам это просто «рабочее движение». К тому моменту, когда я присоединился к группе, ребята уже пригнали обе машины с планового (перед «заброской» в Китай) ТО и сидят в кафешке во дворе, поджидая меня.

C утра пошли общаться с местной властью: законы Казахстана предписывают иностранцам зарегистрироваться по месту пребывания в течение пяти дней, а у них уже как раз пятый день после границы. Едем в миграционную полицию - заведение типа нашего ОВИРа. Тут оформляют не только регистрацию, но и гражданство, и паспорта, и приглашения. И, что удивило больше всего, разрешения на выезд в дальнее зарубежье. В общем, все как при советской власти! По стенкам - образцы заполнения бланков и списки требуемых документов. Так, к примеру, для получения выездной визы необходимо согласие всех родственников, справки из прокуратуры, управления судов и налоговой инспекции. Для приглашения иностранцев тоже требуется целый ворох бумаг вплоть до поэтажного плана дома приглашающего.

Мы - в окошко для граждан СНГ. Там обещают зарегистрировать в течение пяти дней и требуют справку из гостиницы. Отвечаем, что уедем из города завтра. «Хорошо, - говорят, - по 270 тенге в кассу, давайте копии паспортов, никакой справки не надо, все и так сделаем». В миграционной полиции порой такие личности и истории попадаются, что диву даешься. Перед нами дед стоял. «Хочу, -говорит, - жениться. На таджичке. И выписать ее сюда». Но, оказывается, для этого требуется справка о том, что на личном счету невесты есть... полтора миллиона тенге (около 250 тысяч рублей). «Как полтора миллиона?! -возмущался дед. - Она ж голодранка. Но я ее все равно люблю». - «Ну, у вас деньги-то есть? Откройте ей счет». - «Нашли дурака. Я ей счет открою, а она деньги снимет и замуж раздумает!»

Тропы Тянь-Шаня

Зарегистрировавшись, провели пресс-конференцию на свежем воздухе, а затем рванули в горы -на Медео. Увы, знаменитый каток закрыт на реконструкцию. Поднимаемся выше по дороге - на про-тивоселевую плотину, возведенную на речке Малой Алмаатинке. Сейчас это просто бурный ручеек. Но по весне, говорят, когда вверху тают снега, река показывает всю свою мощь. Вокруг - золотая осень, легкая и прозрачная. Мы поднимаемся все выше и дальше, на Чимбулак. Высота переваливает за две тысячи. Узкий крутой серпантин. На первой Defender тянет в гору с трудом - мотору начинает не хватать кислорода, а подъем становится все круче. Вскоре асфальт заканчивается, и начинается грунтовый серпантин, покрытый снегом и наледью. Включаем «пониженную» и лезем дальше. Скоро дорога становится совсем каменистой и сплошь покрытой снегом. То и дело - участки «мини-триала». Накачанный Goodrich МТ шлифует лед, и мы, чтобы не буксовать, сдуваем колеса. Это приносит результат - мы начинаем двигаться увереннее. Но вскоре спускаются сумерки, и приходится возвращаться. Утром стартуем в сторону китайской границы с расчетом заскочить по пути в красивейшее место- национальный парк «Тургенское ущелье». Шоссе, ведущее из Алма-Аты, неотличимо от российских. Вдоль дороги тянется торговля: лук, арбузы, дыни, виноград и другие дары природы.

Первое, что встречает посетителей парка, - форелевое хозяйство с платной рыбалкой. Тут целая система проточных прудов, где разводят рыбу, и специальная «канава» для ловли. Килограмм выловленной рыбы стоит 1500 тенге (около 300 рублей). А форелей в этой канаве - как селедок в банке. Вода буквально кипит от их темных спин. Ловят здесь на консервированную кукурузу. Как сачком - закинул и через несколько секунд вынул. Форель некрупная, но сильная. Грамм по 250, но тяги в ней, как в хорошем дизеле. Общими усилиями наловили пять килограммов, закинули мешок на багажник и поехали дальше вверх.

С каждым метром подъема по жесткой каменной грунтовке вид за окнами становится все прекраснее, а воздух холоднее. Дорога идет вдоль реки, которую то и дело пересекает по узким мостам. Появляется снег. В небе парят орлы, прочь от машины стаями уносятся мелкие птицы, а в одном месте прямо из-под колес выпорхнул фазан. Река бурная, а ущелье становится уже и глубже. В конце концов мы выходим на верхнее плато с узким ручьем и грядой холмов. На самом высоком белеет купол обсерватории. Поехали к ней, по дороге встретив огромную лису с толстым мохнатым хвостом. Обсерватория оказалась заброшенной. Дорога шла мимо и поднималась дальше на ледники. Их белые шапки были уже совсем рядом. Но проход сквозь снега и спуск к Иссык-Кулю через киргизскую границу в наши планы не входил. Поэтому мы вернулись на плато, почистили у ручья пойманную форель, тут же ею замечательно перекусили, спустились вниз, вышли на шоссе и двинулись дальше на восток.

В ночном небе перед нами пролетело нечто. Казалось, наверху кто-то зажег мощный прожектор с широким белым лучом. И этот прожектор двигался задом наперед. Как будто на вертолете. Но зачем? Над тем местом, откуда этот прожектор вылетел, еще долго светилось зарево - как от большого пожара. Прожектор медленно уплыл от нас вправо и так же медленно потух. А после по радио мы услышали про... очередной старт с Байконура. Поздно в ночи въехали в Жаркент. И долго искали гостинцу - все оказались переполненными едущими в Китай. В конце концов нас всех поселили в одном номере.

Стык цивилизаций

Дальняя окраина страны советов... Сегодня она живет, главным образом, транзитным потоком через границу и иногда сельским хозяйством. Машинам на улицах по 20-30 лет. Много кое-как выправленных после аварий. Но при этом попадаются 412-е «Москвичи» и другие «раритеты» в идеальном состоянии. Полным-полно Mercedes в 124-м кузове и VW Golf второго поколения. Одним словом, классика не умирает. Ее отправляют в Жаркент.

Город, основанный русскими казаками в качестве приграничной крепости, известен единственной в своем роде деревянной мечетью, построенной в стиле китайской пагоды. Уникальность ее еще и в том, что характерная «парящая кровля» собрана без единого гвоздя -только за счет врубок. Эту мечеть возвел в 1887- 1892 годах на средства, собранные мусульманской общиной города, китайский архитектор Хон Пик. Знаменитый архитектурный памятник отделяли от нашей гостиницы всего два квартала. Но путь к нему преграждал уличный базар. Овощи-фрукты, стройматериалы, толпа... Торгуют с ларьков и грузовиков. Тут же легковые машины, которые что-то подвозят и увозят. В иные «Жигули» набито столько, что не всякая «Газель» увезет. На этом фоне пагодообразная мечеть с просторным чистым двором, ныне превращенная в музей, кажется островом мирового спокойствия. И первым вестником приближающегося Китая.

Настроившись таким вот образом, мы вновь выезжаем на шоссе, ведущее к границе. До нее уже совсем близко. Вокруг - поля, в которых люди собирают, сушат и молотят кукурузу, пасут баранов и ведут свое нехитрое и неторопливое сельское хозяйство. В одном из поселков останавливаемся купить минералки. В магазине вместо всего торгового зала работает одна боковая каморка с минимальным продуктово-алкогольным набором. Почти все в единственном экземпляре. Задаю провокационный вопрос: «Коньяк есть?» - «С утра уже купили». Хотя по глазам продавца видно, что никакого коньяка не было. Ни утром, ни вчера, ни на прошлой неделе... Народ тут живет бедно и пьет совсем другие жидкости. Рядом, на пыльной грунтовой площади у крыльца, несколько прилавков -тряпичный рынок с убогим ассортиментом, но приветливыми продавцами. Одним словом, привет из 1990-го.

Попадающиеся на пути заправки совсем уж перестают вызывать доверие. А те, что вызывают, оккупированы дальнобойщиками. Нам же важно не терять времени. Тем более что, подъехав к границе, мы упираемся в хвост из фур, тянущийся вдоль обочины на пару километров. Все фуры пустые, многие даже со снятыми тентами. Сплошь казахские номера, китайские можно пересчитать по пальцам. Встаем в левый ряд и пролетаем прямо до ворот первого КПП. Спешащих в Китай легковых машин больше нет. Показываем паспорта с визами, болтаем за жизнь с пограничниками и очень быстро попадаем в приграничную зону. На втором посту о нас уже знают. Там - та же самая процедура, после чего таможенники запускают всю команду, кроме водителей, пешком на пропускной пункт в обход основной очереди из местных челноков, а сами тем временем досматривают машины. Отношение официальных лиц очень доброжелательное, мы быстро проходим границу.

Встреча

Нейтральная территория оказалась неширокой. С казахстанской стороны - «колючка» и следовая полоса, а с китайской - бетонированные окопы. В них как раз меняли смену, развозя и забирая бойцов на дальнем потомке бессмертного Studebaker. И снова забор, ворота, за ним гранитный постамент, а на нем - по стойке смирно - солдат. А по бокам у будок еще два таких же. Пограничные офицеры сразу отправляют машины на санобработку в кирпичный тоннель с душевой установкой, из которой льется что-то хлорированное, оставляющее на машине соответствующий запах. И снова пассажиры пешком проходят пограничный контроль. Проверка виз, штампы, и вот мы уже на выходе. Сидим на ступеньках, ждем машины. А мимо идут казахские челноки. Большинство налегке - за товаром. Кто-то с сумками - возвращать назад брак. А одна замечательная пара везла в Китай... печенье. Трубочки «Бамбук» Сарапульской кондитерской фабрики, украинские «Пенью зе вкусем ананаса» и еще что-то в том же роде. Кубометра три с половиной. И они это несли на руках через кордон!

На таможенный контроль мы не успели - у китайцев начался обеденный перерыв. Для них еда-это вообще дело святое. Поэтому как по команде и те челноки, что перекидывали через забор в пограничную зону коробки, и принимавшие этот товар, дружно уселись вокруг плошек растворимой лапши, официальные лица сделали важный вид, а нас отправили пешком за забор. На территорию Китая, где нас уже ждали шеф принимающей туристической фирмы Леша (Ли Ган), его жена Марина (она же Джи На), заместитель по таможенным вопросам Леня (подлинное имя неизвестно) и пилот с непроизносимым именем, нареченный нами «Шуриком». Все они приехали на бензиновой «арабской» Toyota Land Cruiser 80 со шноркелем и разномастной резиной. Приехали, чтобы... сопровождать нас по Китаю. Такие вот китайские «кагебешники». Причем от своей очевидной «кагебешности» они всячески открещиваются. Леша: «Нас в Урумчи встретит Коля - он из КГБ. Но он мой родственник, так что ничего страшного. Он свой». Забегая вперед, сообщу, что никакого Коли не появилось. А Леша в ответ на восхищения его способностью решать всевозможные возникающие по пути проблемы похвастался-таки удостоверением с красной звездой. Но на мой вопрос о звании он дипломатично ответил: «Я юрист». При этом он был единственным из сопровождающих, кто общался с нами по-русски. Девушка и водитель старательно делали вид, что не понимают языка. Но несложные тесты показали: они тоже русскоговорящие. Особенно пилот.

В такой замечательной компании мы отправились обедать в ресторан приграничного города Хор-госа. Маленькое одноэтажное здание со стеклянным фасадом. Во дворе - сортир типа «стенка», кран с рукомойником, бетонная ванна с карпами и клетки с курами. В зале большие круглые столы с вращающимся на подшипнике стеклянным кругом. На него официанты ставят кушанья и легким движением руки отправляют в путь вокруг стола. Очень удобно. Из всех столовых приборов -палки и керамическая ложка... На столе курица, карп, грибы, тофу, травяные салаты - и все это в перце и других жгучих приправах. В общем, ели весьма неспешно. Но, вернувшись к границе, все равно застали ее на замке. Таможня продолжала обедать...

Что за птица?

Рано или поздно все заканчивается. И вот мы прошли назад за посты, чтобы выгрузить из машин вещи для рентгеновской просвет-ки, а сами машины отправились на рентген в специальный ангар. Оба Defender таможенникам понравились. Они фотографировались на фоне машин, а начальство каталось. Нам же просто оставалось ждать... В конце концов мы погрузили обратно в машины наши сумки, уселись по местам и умчались. Но не далеко, только до городской таможни, чтобы оформить документы на проезд машин по стране. И тут возникла проблема. Китайские таможенники ни разу не видели таких автомобилей. На «опознание» вывалило едва не все таможенное управление. С тем, что это Land Rover, таможенники согласились быстро - слишком много на машине было зеленых овалов. А вот какая модель? Наклейка « Defender» над радиаторной решеткой их не удовлетворила -им надо было, чтобы волшебное слово выбили на железе. Но ни на номерной табличке, ни где-либо еще этого не было. Среди китайцев все-таки нашелся знаток автомобилей, знакомый с английской маркой. Но он видел лишь новый Range и Disco3. «Это у вас грузовик?» - «Нет, легковая». Такое откровение повергло знатока в ступор. «Я знаю, что это, - деловым тоном заявил другой «знаток» , - это Hummer. Стоит 110 тысяч долларов». Конечно, нам-то хоть горшком запиши, лишь бы быстрее, если бы не один момент. Величина таможенного залога напрямую зависит от цены автомобиля. И тут Hummer был явно не в нашу пользу. Помог решить ситуацию... случайно прихваченный с собой майский номер ORD, где была вся модельная линейка Defender. Печатное слово подействовало даже на китайских таможенников с обескураживающей силой. Но тут у них... закончился рабочий день. Интересное уточнение: весь Китай живет по пекинскому времени. То есть после границы время сразу же сдвинулось на два часа вперед.

Сельская жизнь

На завтрак - китайский шведский стол, на котором знакомы только вареные яйца, тонко нарезанное мясо и корейская морковка с невероятным количеством перца. Из окон гостиницы видны недавно построенные и только строящиеся торговые центры с корявыми надписями по-русски. Этакие страшные бетонные кубы посреди заасфальтированных пустырей.

Приграничный город живет торговлей с казахскими «челноками» и, судя по количеству строек, живет очень неплохо. Даже в сравнении с соседним Казахстаном тут совсем другой мир. Европейских лиц нет, другая архитектура, больше новостроек, рекламы, иллюминации и... грязи (хотя, казалось бы, куда еще больше?). У китайцев менталитет прост: если надо что-то выкинуть, значит, надо это сделать прямо тут. Иначе дворники останутся без работы. Ну и, конечно же, здесь совершенно другой транспорт. Первый автомобиль, поразивший меня до глубины души, был трехколесный Daewoo Matiz с какой-то китайской эмблемой. Их тут полно. Смотрится дико, но у китайцев трехколески вообще в ходу. И такие гибриды, и нормальные мотоциклы-мотороллеры, и даже небольшие грузовики с одноцилиндровыми двухтактными дизелями.

Таможенные проблемы в конце концов решились, и мы поехали заниматься бюрократией в районный центр - город Инин. Вся дорога была превращена в полигон по сушке кукурузы. В одних местах на широких обочинах километрами лежали горы спелых початков, которые шелушили трудолюбивые крестьяне. В других ровным слоем было рассыпано зерно. Кое-где кучами лежали кочерыжки, напоминающие вялую морковь, а тележки, запряженные осликами, везли по трассе вороха кукурузных листьев. В общем-то, процесс был тот же, что и в Казахстане, но все гораздо масштабнее.

В ининском «ГАИ» нам предстояло получить права, номера и страховки на китайском языке. И все это несмотря на то, что ехать нам все равно «светило» лишь организованной колонной строго по утвержденному маршруту под предводительством машины КГБ, экипаж которой по сути за все нарушения и отвечает. Здание «ГАИ» в аграрном Инине смотрелось небоскребом. Величественное строение из стекла с огромной огороженной территорией вокруг, видимо, должно внушать колхозным китайским водителям священный трепет. Здесь состав наших сопровождающих изменился: Леня и Марина уехали, зато добавилась переводчица - китаянка Софья.

Дороги ли дороги?

Ехать из Инина в Урумчи местной дорогой, идущей грейдерными серпантинами через горы, наши сопровождающие не решились, и мы двинулись на магистральное шоссе, на всем своем протяжении напоминающее стройку. И в сущности оно ею и было. Тяжелая техника чередовалась с множеством группок китайцев, наделенных лопатами и тачками. Вообще ручной труд тут был задействован довольно сильно. Кто-то за грейдером ровнял лопатой неровности песчаной подушки, а кто-то выкладывал камешками склон откоса. Эту дорогу строили параллельно той, по которой ехали мы. У нас же были сплошные колдобины, которые иногда тоже пытались латать прямо по ходу дела. И тогда без того невысокая скорость нашего движения падала совсем до нуля. Тем более что шоссе было достаточно плотно загружено грузовиками и разномастным транспортом всех времен и обличий.

Уже смеркалось, когда шоссе стало забираться в горы. Мы пересекали хребет Боро-Хоро. Наверху было холодно, и дул резкий ветер. Сразу за перевалом взгляду открылось большущее озеро, лежащее в межгорной котловине, на высоте около 2000 м. Дорога шла по его краю. Но не успели мы его объехать, как уперлись в хвост пробки. Что? Почему? Никто ничего не знал. Пришлось пройти вперед - около полукилометра, чтобы выяснить причину. Оказалось, в горах ведут или готовят взрывные работы, и поэтому какой-то ответственный мужик в каске остановил движение. Остановил и держал. Пришлось на переговоры высылать Лешу. Он договорился...

Интересно, но неприятно то, что ночью китайские водители ездят исключительно с дальним светом (что на шоссе, что в городе). Моргать бесполезно - они не понимают, чего от них хотят. Тем более, что в правилах у них об этом ни слова. Но еще хуже другая крайность - многочисленные повозки, мопеды и тракторы двигаются вообще без единого огонька.

Уже совсем ночью выскочили-таки на платный автобан. В Китае все новые шоссе платные, при этом качество дорог великолепное, не хуже, чем в Германии. Но система оплаты отличается от европейской. При въезде на магистраль стоит пропускной пункт, где платить надо сразу. Потом эти пункты повторяются где-то раз в 100 км. А иногда и чаще. Проезд -10-15 юаней (35-50 рублей) между постами. При оплате машину автоматически фотографируют, причем ночью просят выключить фары, чтобы было видно, кто внутри. В общем, тотальный контроль. На выезде с автобана перед городами тоже стоят посты сбора денег. Тарифы везде разные и зависят от «жадности» муниципалитета. Так, за въезд в Урумчи платить пришлось всего 5 юаней, а позже, за Шанхай - все 30.

Столица Синьцзяна

Урумчи - двухмиллионный промышленный и торговый город, столица Синьцзян-Уйгурского автономного района. Суматошное движение, гудки автомобилей и толпы пешеходов. Машины намного новее и дороже, чем около границы. Вокруг двуязычные вывески - на китайском и уйгурском. На торговых центрах иногда попадаются неграмотные русские переводы. С утра едем на Красную гору - в парк культуры и отдыха, изначально возникший вокруг буддийского храма на ее склоне. Несмотря на городской статус с середины XVIII века и давнюю историю в качестве караванной стоянки на Великом шелковом пути, Красная гора - главная среди немногих достопримечательностей Урумчи. Еще полвека назад это был маленький глинобитный городишко в степи. Именно таким представляет его выставка старых фотографий в даосской башне-храме на вершине Красной горы, с верхних галерей которого открывается отличный вид на современный город.

Обедать поехали в самый модный в городе ресторан. Два этажа; интерьеры, как в люксовом отеле; золото по серебру и «пионерки» навытяжку. Но главная «фишка» в другом. Тут есть столы со знаменитым «китайским самоваром». В обычный большой стол с вертушкой у каждого места вмонтирована электроплитка, на которую ставят кастрюльку со специальным бульоном. А на вертушку -блюда с сырой едой. Мясо, грибы, овощи - все это тонко нарезано и требует недолгой варки. Хвать палками мясо или что другое -и в кастрюлю. В общем, каждый может наварить себе еды по вкусу. В ресторан Леша пригласил своих русских партнеров по бизнесу, живущих в Урумчи, - Диму с Наташей. Наташа дальше поедет с нами. Мы - только «за», потому что ни один из откомандированных с нами китайцев не справляется с ролью гида.

После обеда стартуем в Турфан -крупный, но аграрный мусульманский город. На выезде из Урумчи вокруг дороги сплошные поля. Хлопок, кукуруза, подсолнухи, овощи. Везде осенняя страда. Трактора, ослики, мотороллеры - и все с тележками, нагруженными дарами природы. И вдруг в чистом поле появились ветряки - целое поле пропеллеров. Оказалось, это крупнейшая в Китае ветроэлектростанция. А что, место вполне подходящее - здесь, на окраине пустыни Гоби, ветры дуют постоянно. Началось все с того, что китайцы купили в Голландии два ветрогенератора, скопировали их, и понеслось.

Уйгурская земля

Через некоторое время пастбища и поля вокруг дороги закончились, и пошли чисто сахарские пейзажи - настоящая щебенистая пустыня с выветренными горами на горизонте. Я предложил остановиться для фотосессии. Так и сделали. Но съехать с дороги на левую сторону, где был сказочный вид, не удалось - китайцы наши уперлись просто до визга: нельзя! Хотя разрыв в разделительном заграждении был. Пришлось съехать направо, где были пейзажи попроще. Вообще-то обычно с китайского автобана просто так съехать и умчаться в поле невозможно -дорога сплошь обнесена колючей проволокой. Но тут, в безлюдной пустыне, похоже, на «колючке» решили сэкономить.

На въезде в Турфан вокруг дороги появились виноградники и необычные прямоугольные кирпичные ажурные строения - сушилки для винограда. Благодаря обилию солнца и летнего тепла здешний виноград считается самым сладким в Китае. Но вина из него почти не делают -сушат изюм. Сушилки тут везде -даже у кладбища. Халаты, тюбетейки, арбы, дыни, гам... Уйгуры празднично наряжены, много пьяных на улицах - а еще говорят, мусульмане не пьют.

Проезжаем город насквозь, чтобы добраться до городища Цзяо-Хе, которому три тысячи лет. Входим за стену и оказываемся в совершенно другом мире. Грандиозные развалины цвета окружающей земли. Тишина, остовы громадных строений, лабиринты улиц, подземные ходы и колодцы. Где-то вдалеке - остатки древнего буддийского храма, одного из первых в Китае.

У нас по дороге - уникальное место Хояньшань, или Огненная гора. Огромная скала, структура которой действительно напоминает языки пламени. К тому же это самое жаркое место в Азии. В свое время у подножия горы была зафиксирована температура+72 °С. Об этом напоминают памятный знак - гигантский градусник, а также музей, расположенный в рукотворном тоннеле. Но сейчас, в разгар осени, жары не ощущается. В камне Огненной горы выдолблены древние буддийские священные гроты. Некогда их украшали фрески, но в конце XIX века до этих мест добрались немецкие археологи, и фрески перекочевали в Берлин.

Едем дальше... По сторонам расстилалась каменистая пустыня, потом пошли уйгурские сады-огороды. Клочки возделанной земли, где хлопок растет на одних делянках с кукурузой. В одном месте останавливаемся у микрорынка. Несколько виноградосушилок, навес, прилавок, мотоцикл и гора мусора... Тут же висят нарезанные дыни - сушатся. Уйгуры торгуют виноградом, изюмом, сушеными и свежими дынями. Выбор не богат, а дыни уже слегка подпортились. Тем не менее набираем изюма в дорогу. Но употреблять его в пищу не спешим - слишком грязный, а у продавцов нет воды. У нас тоже воды в обрез - только на питье. Как-то не подумали мы о том, что в Китае можно оказаться посреди пустыни. Чай, не Мавритания... Хотя именно в Поднебесной находится Такла-Макан, да и окраинные районы Гоби, где мы, собственно, и пребываем.

Тем временем за окнами автомобиля щебенистые горы сменяются плоскогорьями. Пейзажи напоминают сахарские за одним исключением - на вершинах дальних гор видны снеговые шапки. И шапки эти иногда тают: то и дело дорогу пересекают широкие, но неглубокие русла, в которых иногда попадаются тоненькие ручейки. Судя по всему, на полную мощь эти «водопроводы» работают по весне. Спускается ночь. Под покровом темноты покидаем Синьцзян-Уйгурский округ. Но не пустыню.

текст и фото: Евгений КОНСТАНТИНОВ