Господин реставратор

Материал, ставший итогом восьмичасовой беседы с удивительным человеком по имени Вячеслав Лен

В ходе подготовки материала о французском артиллерийском тягаче Laffly (см.: «Старый французский солдат». С. 42 ) мы договорились с его владельцем о дополнительной встрече. Планировалось, что в ее ходе автореставратор Вячеслав Лен уточнит некоторые аспекты будущего материала. А дальше произошло неожиданное: заглянув «минут на тридцать» в мастерскую, мы вышли на улицу через восемь часов. Рассказ Вячеслава оказался настолько интересным, что мы решили опубликовать его длинные ответы на наши короткие вопросы (назвать это банальным словом «интервью» язык не поворачивается) с минимальными сокращениями.

ORD: Начнем с самого банального вопроса: в чем «корни» такого интереса к раритетной технике, и когда этот интерес зародился?

Вячеслав Лен: Все началось в раннем детстве. Я родился в Целинограде (Астана). Отец - немец, мама - русская. Свои первые самолеты пытался строить года в четыре, поотпиливав ножки табуреток. Удивительно, но за такие проделки меня не наказывали, а в шесть лет мама привела меня в кружок «Умелые руки». Там меня учили делать модели-копии. С восьми лет дядя стал брать меня по выходным в гаражи на заработки.
Я приносил домой по 10-15 рублей - невероятные для пацана деньги! Такие доходы позволяли мне вести себя раскованно... Я зачастую приходил в школьный буфет, небрежно бросал буфетчице пять рублей и говорил: «Угощаю всех! Компотом». В общем, в школе меня обожали за кураж...
Дальше - больше. Сам собой при гаражах сложился некий кооператив, занимавшийся ремонтом. В 12 лет я уже занимался этим самостоятельно. В таком возрасте я уже зарабатывал до шестисот рублей в месяц! И заметьте - это было в 1984 году. Самостоятельно ездить на машине начал с этого же времени, права получил позже, в автошколе, когда мне исполнилось 16 лет

ORD. A свой первый старинный автомобиль помнишь?

В. Л.: Конечно. Пришел как-то один дед, просит отремонтировать разбитый «Москвич-412», а платить не хочет. Все отказались, а мне он предложил за работу кучу каких-то старинных часов. Разговорились, у него еще и BMW-321 оказался не на ходу. Я и предложил отдать его за работу по «Москвичу». Так даже лучше вышло, дед, оказывается, голову ломал, куда бы пристроить автомобиль. Но когда мы с ним договорились, я вдруг подумал, что, может, ошибся, и он дешевле стоит. А тут как раз передача по «ящику», в которой дядя Саша Ломаков рассказывает про старинные машины, и что они тянут на миллионы. Но при этом он объяснял, что маленькие Mercedes - не то. А вот какой-нибудь 770-й - это уже вещь! Я поначалу вроде мимо ушей пропустил, а потом задумался. И главное, в голову запало, что надо искать немецкие машины.
MW мне еще не отдали, но коллекционный зуд меня уже обуял. Я начал изучать по доступным материалам старинные машины. После чего вооруженный этими «знаниями» и отправился по округе на поиски раритетов. Заезжая во все деревни по пути, я расспрашивал местных о машинах и только за первую поездку нашел четыре или пять автомобилей (все они были в ужасном состоянии). А потом я наткнулся на ЭТО... Деревня называлась Климовка. В одном из дворов обнаружилась нереально огромная машина (это был закрытый лимузин Mercedes 770). Судя по всему, ее к забору-то поставили недавно, год-полтора назад. Даже не зная, что это такое, я предложил хозяину его продать. Поддатый мужик развеселился: «Что, и денег дашь? А сколько?» Я прикинул насчет зарплаты плюс одна машина доделывалась, и говорю: «Семьсот рублей дам». Для меня сумма громадная, но хозяин просто обалдел (аж протрезвел немного). Договорились, что я ее выкуплю через две недели. Тут владелец решил укрепить мои помыслы и на деле показать, что автомобиль стоит этих денег. Он взял лом и кинул его в... лобовое стекло! Но вопреки ожиданиям лом отскочил... Подхожу - в стекле небольшая выщер-блина. Это была бронированная машина! Стекла в руку толщиной, и стальные плиты повсюду. Спрашиваю хозяина, почему он на ней не ездит. Отвечает, мол, тяжелая, буксует везде, а после дождей ездить вообще невозможно. Хотя время от времени в деревне ее пытались использовать вместо автобуса, набиваясь по 15 человек в салон.
Недели через три я насобирал денег, сажусь на автобус, снова еду в Климовку. Захожу в знакомый двор - машины нет! А на месте, где она стояла, еще не затоптанный прямоугольник рыхлой земли. «Что же, - говорю, - вы мою машину продали, мы же договаривались». А он опять пьяный. Смотрит на меня и вспомнить не может, о чем речь. Наконец признал: «Ты что, и правду приехал? Эх, надо было ее тебе сразу забирать. Надоела она мне, я и выкинул...». Я свое гну, про деньги напомнил, но он ничего не взял и отправил меня в сторону горы неподалеку (там у них была свалка). Я все обегал, но, ничего не найдя, вернулся обратно. В ходе дальнейших расспросов выяснилось, что Mercedes увозил сосед. Но вместо того, чтобы просто скинуть его на местной свалке, он отвез его на базу «Вторчермета» в Щучинск. Туда я добрался только на следующий день и... опоздал. Как мне потом рассказывали рабочие, они замучались резать эту рухлядь и выбивать бронестекла из окон. В общем, к моменту моего появления на базе куски металла уже отправили в Магнитогорск, на переплавку.

ORD: A что же тот, обещанный за ремонт «Москвича», BMW?

В. Л.: Восстановил его года за три. А параллельно занялся мотоциклами. Кстати, возвращаясь к эпизоду с бронированным Mercedes, хочу сказать, фактически я упустил свою первую серьезную машину. Аналогичный, но не бронированный 770-й я смог найти только в 2006 году. То есть 22 года спустя! Таких автомобилей с разными кузовами было выпущено 88 штук, из них бронированных, может быть, с десяток. Сохранились буквально единицы. Тот «броневик» в состоянии «от забора» сейчас стоил бы минимум... два миллиона евро. А после соответствующей реставрации - до десяти! Да что сегодня - даже в 1984 году, когда я его нашел, серьезные коллекционеры из Москвы или Риги могли заплатить от 50 до 70 тысяч тех полновесных рублей. Проблема не в деньгах - машин нет. Был такой коллекционер Лештин, который каким-то образом умудрялся в то время вывозить машины на Запад за фантастические для Советского Союза деньги. Он действительно переправил несколько 770-х и 540-х в Европу. Но были и другие люди. Они, наоборот, ввозили редкие автомобили в страну.

ORD: Какое отношение в те годы было к коллекционерам?

В. Л.: В основном непредсказуемое... Приезжаешь году в 85-м к людям. Предлагаешь машину продать, а они ни в какую. Оказывается, в салоне наседки живут - аж четыре гнезда! А были ведь и более «ценные» с их точки зрения автомобили, в которых помещалось... шесть кур с семьями. В самом деле, не на улице же им жить. Или еще вариант разговора: «Нет, мы не продаем, наши внуки будут ее делать». Но проходит время, внуки подрастают, им не до техники. Некоторые потом звонили сами: «Слава, приезжай, забери с глаз долой». Я много машин выкупил, когда люди уезжали из Казахстана. Все, что мне было нужно при поиске техники, - это немного денег и... бутылка водки. У меня был мотоцикл «Урал», я садился и ехал, без прав, разумеется. Никто нас не останавливал, кроме «гаишников». Когда они тормозили, то надо было дать им рубль. Если не брали денег, то от водки-то не отказывались. С бутылкой в сумке можно было заходить в любой дом. Казахстан чем был хорош? Если начинался ливень или пурга - ты видишь светящуюся точку и идешь к ней. Стучишь, и тебе открывают. Проходишь в дом, тебя приглашают к столу, барана режут! Ну и как после этого бутылку не достать? Я так годами ездил. Либо в машине ночуешь, либо, если совсем плохо, идешь к людям. Во время пурги путники в степи гарантированно погибали. То есть приютившие тебя люди понимали, что человека спасли, и им это было приятно.
Или вот еще история, которая меня реально шокировала. Произошла она в 1996 году в поселке между Екатеринбургом и Курганом. Мотоцикл с коляской BMW R-75 выпуска 1943 года в течение недели в буквальном смысле убил пять человек. Сама по себе эта машина хорошая и мощная. Но она тяжелая и требует внимания к управлению. Так вот, ее хозяин хорошо выпил и, поехав кататься, промахнулся мимо моста. Мотоцикл упал на него сверху и задавил. На следующий день абсолютно целый мотоцикл забирает кто-то из знакомых и... история повторяется. Новый владелец, опять же по пьянке, переворачивается и тоже гибнет под собственным мотоциклом. Появляется следующий претендент. Он забирает машину, зовет приятелей покататься, и они втроем влетают на нем под какую-то балку или трубу. Все произошло, я повторяю, в течение одной недели! В последней аварии покорежило и мотоцикл. Когда через год после всех этих смертей я приехал его смотреть, то чудом уцелевшие в ходе этой истории родственники просто боялись к нему подходить. Они искренне надеялись избавиться с моей помощью от этого монстра и были согласны на все минимум за... $1500.

ORD: Когда у тебя появилось то, что действительно можно назвать этим сладким словом «коллекция»?

В. Л.: К 1992 году у меня было около пятидесяти автомобилей. Стояли они у дяди на участке. Мотоциклы мне тогда дороже обходились, а старую машину можно было купить за сто или двести долларов. Но на каждую нужно было искать оригинальные колесные диски, другие детали и восстанавливать кузова. Сел я как-то и задумался, ради чего все это? Когда начинал, хотел свое собрание превратить в музей, а через некоторое время чувствовал, что задача слишком сложная и в одиночку не осилю. Раздумья привели к невеселому выводу: эта коллекция тянет меня на дно. Цены вроде небольшие, но, пока на каждую машину все скомплектуешь, выходит дороже, чем в Москве. Результат: забрал несколько самых ценных автомобилей и мотоциклов, загрузил в две фуры и перевез в гараж. Обзвонил друзей и предложил забрать остальное, кто что захочет. Они были счастливы, но из них продолжил заниматься серьезной реставрацией только один. Он на пару со своим отцом очень хорошо сделал ГАЗ-67Б.
Перебравшись в гараж, я буквально с чистого листа начал работу над новой коллекцией из по-настоящему редких машин. Но действовал все еще интуитивно. К примеру, на полтора десятка BMW был только один Horch, значит, Horch редкий! Так постепенно крестьянским умом до всего и доходил. Помнится, в 1995-м купил в Москве Horch 930 за $18 000 и счастливый вернулся на нем домой, в Казахстан. Соседи смеялись: «Слава! Тебе что, денег на «Запорожец» не хватило?». Для них это был просто мусор, а тот же «Запорожец» за 100 баксов считался выгодной покупкой. Вот он, менталитет обывателей того времени. Неудивительно, что историй, когда люди потешались над моим увлечением, миллион.

ORD: Выходит, что в таком сложном деле, как коллекционирование раритетных автомобилей, ты обошелся без наставника?

В. Л.: Не совсем так. Мне повезло с учителями. Сначала я где-то вычитал про Андреаса Роде из Риги (в то время он уже был настоящим светилом реставрации). Разыскал его телефон и начал ему названивать по всем вопросам. Он всегда выслушивал с большим вниманием и объяснял, как делать то или иное. Кстати, его отношение стало примером для меня на всю жизнь. Если мне звонят незнакомые люди, но задают вопросы по делу, я точно так же стараюсь ответить в меру своих познаний. Благодаря постоянному общению с Андреасом я делал намного меньше ошибок, чем другие начинающие, хотя счета за телефон приходили какие-то невероятные... Потом мы познакомились и лично. Андреас - действительно замечательный реставратор, дважды занимал вторые места на престижной выставке в Эссене. Через него у меня появились контакты в Германии. Причем он направил меня сразу к сильным мастерам, каким и сам является. При наличии родного немецкого языка мне многое легко давалось. Например, варить старые кузова я учился у Эдмунда Клинке - первого номера в мире по «жестянке». Шов в 30-е годы варился газовой горелкой без присадок, листы соединялись встык. Когда я проварил первые 20 см, он посмотрел так грустно и сказал: «Слава, не знаю, сколько километров этого шва я сварил». Километров!.. В 50-е годы он получил большой госзаказ на переделку кузовов легковых Mercedes в «скорую помощь» и другие спецавтомобили. Несколько лет проработал у Лаутеншлегера, сегодня мы с ним партнеры по крупным машинам. Это порядочные люди и хорошие мастера, но к ним нужно было ехать за опытом. Телефонных консультаций было уже недостаточно.

ORD: То, что люди занимаются «собиранием» старых машин, наверное, накладывает отпечаток на их характер?

В. Л.: Не без этого, конечно. Коллекционеры действительно люди странные. Помнится, покупал я редкую машину у одного человека в Европе. Долго его уговаривал, и наконец ударили по рукам. Так вот, получив кучу денег, он вместо предложения отпраздновать сделку вынес из комнаты ружье и... предложил его застрелить. Причем в тот момент было ясно, что это не совсем шутка. Вместе с той машиной человек потерял какую-то часть себя и не знал, как жить дальше. Наши тоже не лучше, с поправкой на специфику, конечно... Чего только ни увидишь. Я ведь за сезон наматывал по 40 тыс. км. Например, в одной из глухих деревень за Омском человек построил себе обсерваторию и сам собрал телескоп. Плюс у него были старинные мотоциклы. Приехал я к нему, а он ведет в башню и говорит: пока не увидишь какую-то звезду, никаких мотоциклов. Смотрю в космос и ничего не понимаю. «Видишь?» - «Нет». - «Вот и я не вижу... А увидеть-то надо!».
Что же касается меня... Себя я считаю авантюристом в хорошем смысле этого слова, но даже в моей жизни случались ситуации, сильно выбивающиеся из общего ряда. Так, году в 94-м мне попалась информация об уникальном Mercedes, на котором ездил на парадах командующий Туркестанским военным округом. Постепенно выяснилось, что машина пришла в округ без документов и без них же «ушла». Я нашел человека, получившего ее от военных, но у него Mercedes купили... афганцы. И тут ко мне приезжают таджики, которые знают, у кого этот автомобиль находится. К слову сказать, в то время талибы теснили войска Северного альянса к нашей границе, и лагерь одного из отрядов Ахмад-шаха Масуда был совсем близко. Я предложил им вытащить машину на нашу территорию, но таджики ни в какую. Стали искать варианты. Деньги афганцев не интересуют, а меняться готовы. Но только на новую Toyota Land Cruiser 100, уж больно эта модель «самому главному» нравится.
Делать нечего, полетели мы с приятелем в Узбекистан с чемоданом денег и по прибытии официально задекларировали $90 000. Таможенники увидели и давай кружить, как акулы. Намекают по-всякому. Я прикидываю, сейчас точно без двух-трех тысяч долларов останусь. Достаю старый казахский паспорт. Мол, земляк, давайте без эксцессов. Но не тут-то было: «Брат, надо поделиться». Ну ладно, назовите, сколько хотите, чтобы никому не было обидно. Они говорят: «Пять дай». Вот это, думаю, попали - пять тысяч отдать за здорово живешь. Начинаю сопротивляться, мол, «пять» - это громадные деньги, я же законно все везу. Они выслушали, а потом обиженно так: «Брат, тебе что, пять долларов жалко?» Так, собственно, и началась эта поездка... Дальше действовали по заранее намеченному плану: у того же узбека-таможенника поинтересовался, нет ли знакомых «гаишников». Таким способом легче вести «раскопки» в любом месте, и очень часто они мне помогали без всяких денег. Здесь же подарил «гаишнику» $10 одной бумажкой. По тому, как он на нее посмотрел, я понял, что это его заработок чуть ли не за месяц. После чего он приволок здоровенный «папирус» - список владельцев довоенных автомобилей с адресами. В выходные едем на базар покупать машину. Смотрю, стоит Land Cruiser, около него - «новые узбеки». Интересуюсь машиной, а мне: «Брат, проходи». Как понять «проходи», продаешь или нет? «А что, купишь, что ли?» Такой вот довольно неприятный разговор тянется. В конце концов «специальным» голосом мне называют цену, чтоб я отвалил и не мешал серьезным людям: «Десятку-то вытянешь?». Десять тысяч долларов за новый внедорожник с пробегом меньше пятнадцати тысяч км?! Конечно же, мы его купили. Продавец отдает документы, но предупреждает, что за пределы Узбекистана лучше не выезжать. А мы и не собирались. Почти... Добрались до границы, на КПП только солдаты, ни о какой таможне даже речи нет. Объяснили ситуацию. Он выдал вердикт: «Э, аке (брат)! Два башка туда заехал, один машина зашел - обратно два башка выехал, один машина вышел. Мой смена через три дня...»
От границы до кишлака - рукой подать, километров пять-семь. Mercedes стоит, нас ждет. Наш Land Cruiser афганцам, конечно, понравился. Кстати, очень многие вполне прилично говорили по-русски. Ударили по рукам, я им документы протягиваю, а они отказываются, мол, на кой они нам сдались в горах? Тем временем нам было нужно возвращаться. Mercedes оказался на ходу, но с двигателем от 21 -й «Волги». Завели с толкача, и назад. То есть весь обмен произошел часа за три. Автомобиль оказался в очень неплохом состоянии, даже оригинальная кожаная обшивка салона уцелела. После долгой реставрации машина перешла к частному коллекционеру.
В общем, получается, что у меня в характере переплелись две страсти: к розыску старых машин и к их реставрации. Обычно поисковики и реставраторы сильно отличаются друг от друга по образу жизни. Но поскольку я начал в 12 лет осознанно исследовать свою страну - Казахстан, у меня и было столько найденных машин. Потом я возвращался домой; зарабатывал деньги и вкладывал их в процесс реставрации, которым сам же и занимался. Даже сейчас я пока здесь, а накопятся дела в мастерской в Германии - рвану туда, кузовные детали переварю, еще какую-нибудь жестянку сделаю и обратно.

0RD: Не вспомнишь, какой автомобиль из тех, что прошли через твои руки, был самым древним?

В. Л.: Видите, во дворе мастерской стоит французский Millot Leger 1901 года. Это самый старый в России самоходный «станок» с двигателем внутреннего сгорания. Он едет к месту, где надо пилить дрова, и потом на нем же их пилят. Причем это не реплика, а настоящая машина, которой больше ста лет! Состояние довольно неплохое, рама, правда, подгнила, но это лечится. Самый же старый автомобиль «вообще», с которым мне приходилось работать, был Holsman 1902 года выпуска, а внедорожник - 1936 года. Кстати, для меня наиболее интересен период между двумя войнами. Тридцатые годы прошлого века - это расцвет техники. В тех автомобилях было все, и применялись любые технические решения. Самыми сложными, конечно, были «французы», потом «итальянцы» и «немцы». А вот «американцы» с «англичанами» как-то попроще.

ORD. A в чем основное отличие?

В. Л.: Мосты. Они у англосаксов неразъемные, а у континентальных европейцев разделяемые и механически очень сложные. В реставрационном отношении техника проблемная, да и в эксплуатации, наверное, была не лучше. Сегодня в России находят по лесам колонны (!) рам: бывшие места базирования ремонтных батальонов немецкой армии. Это о чем говорит: машины притащили на ремонт и не смогли вовремя запчасти подвезти. А тут - бах, наше наступление, и десятки автомобилей остались стоять металлоломом. По тем временам десятки - это очень много. Например, тех же «кюбельвагенов» BMW выпущено меньше тысячи, и потеря десяти машин уже ощутима. Наверняка находилось и то, что можно было реанимировать, - из нескольких машин собрать одну. Этим занимались уже наши ремонтники. Просто так ничего не бросалось, так или иначе ремонтировалось и ехало дальше. Военное, гражданское - какая разница? На машине ведь лучше передвигаться, чем на лошади, а тем более пешком.

ORD: Кто и зачем у нас в стране покупает старые машины?

В. Л.: Человек должен прежде всего сам для себя решить, нужен ли ему этот автомобиль. Кто-то покупает машины «поиграть». Тот же Stoewer купил человек для участия в реконструкции боев Великой Отечественной. Они переодеваются в форму военного времени и бегают по лесам. Сейчас таких клубов уже довольно много. Кто-то покупает перед друзьями покрасоваться. Чем, допустим, на Рублевке можно удивить? А он берет автомобиль, которого ни у кого нет, чтобы ездить по полтора километра в неделю от дома до ресторана. На сегодняшний день через мои руки прошло машин 200 или 300 (специально не считал). И вот что я хочу сказать: в этом бизнесе (я имею в виду и поиск, и реставрацию) очень много проходимцев. Людей, которые пришли тупо делать деньги. Именно поэтому у них никогда не будет ни хороших автомобилей, ни нормальных отношений с людьми. Вообще что такое реставрация? Это проверка мастера на наличие совести. Если видна какая-то деталь, сделанная плохо, то, как правило, и все остальное оказывается не лучше. Само понятие «реставрация» означает восстановление, а не постройка заново. Да, допускаются отдельные новые детали, но они должны быть выполнены по технологиям тех лет, хотя аутентичные в любом случае лучше. С1984 года очень много людей появлялось и уходило. Как правило, это компании или люди, относящиеся к делу без души. А здесь, как и в любом деле, присутствие души - главное. Есть душа, значит, есть цель. Мне интересен сам процесс поиска и реставрации техники.

ORD. A как, когда и, главное, почему произошел твой поворот от легковых лимузинов на новую «армейскую» дорогу?

В. Л.: Это произошло после посещения музея в Зинсхайме в 2003 году. Там очень большой раздел экспозиции посвящен именно военной технике, и в моей жизни появилась военная тема. Удивился я больше всего тому, что мы живем в стране, победившей фашизм, а эта тема в массовом сознании забыта. Порой в учебниках начинают появляться присказки, что войну, оказывается, выиграли американцы, а русские им «помогали». Я хоть и немец, но мне обидно за страну, которая меня вырастила и воспитала. Может, это и подтолкнуло. Наши дети должны знать историю. А сделать шаг к началу познания они могут в том числе через эти внедорожники и другую военную технику.

ORD. A у нас в стране еще кто-нибудь занимается военной техникой?

В. Л.: Может, еще человека два-три. Но в мире, конечно же, много больше. Проблема в том, что они между собой не общаются на серьезном уровне, особенно те, кто занимается вермахтом... В Европе немецкую технику просто боятся собирать, потому что в фашисты зачислят. Тех, кто собирает американскую технику, намного больше, они и общаются между собой спокойно. А немецких машин просто нет. Взять хотя бы рынок внедорожников BMW - всего два автомобиля в мире. Как вам это нравится? Еще три есть разобранных. И это при том, что в списке (реестр, куда люди по желанию сообщают о хранящихся у них машинах) числится десять машин. Причина подобного арифметического казуса банальна - один из владельцев сообщил о трех имеющихся у него машинах и привел три разных номера: от одной - двигателя, от другой - кузова и от третьей - шасси. Через десять лет я покупаю у него машину и... все три заявленных номера оказываются на ней! Еще один «милитарист» из Норвегии продает аналогичную машину производства фирмы Hanomag (кроме двух перечисленных компаний их еще строили Mercedes и Stoewer), но в списке-то он ее заявил (на всякий случай) и как BMW, и как Hanomag, и как Stoewer!..

ORD: Что сегодня ищут коллекционеры? Или все, что было возможно, уже найдено и занесено в реестры?

В. Л.: От уникального вездехода Mercedes G4 (см.: « Вездеход Гитлера». 0RD. 2007 №5) у нас в России остались лишь огрызки кузова и рама. К ним можно купить мотор от 500-го Mercedes (благо он тот же, только использовался без компрессора). А где брать все остальное? Шасси специальное, раздатки и прочие агрегаты - тоже. В принципе любой автомобиль военного времени ценен. Например, полноприводных «эмок» ГАЗ-61 -73 тоже почти не осталось: одну в мастерской Жени Шаманского восстанавливают, вторая у меня. Трехосный Dodge WC63 - очень редкая машина. Их на всю Европу, может быть, два десятка наберется.
Купил недавно Chevrolet канадской постройки. Такие машины тяжелее всего искать. «Итальянцы», например, безумно дороги, но они по крайней мере есть. Их могут предложить по 250 или 300 тысяч, а эти все «на руках», и хозяева не спешат с ними расставаться. В свое время такие тягачи Chevrolet и Ford строили для англичан в Канаде и Австралии, американцы их тоже использовали, причем не только как тягачи, но и как командирские машины. Это не грузовик, атакой же, как и Dodge, артиллерийский тягач - крупный полноприводный внедорожник с закрытым металлическим кузовом. И, на мой взгляд, он очень красивый. Собственно, по этим критериям я их и выбираю: полный привод и выразительная внешность, отличающаяся от «тупого грузовика».
Если же говорить о деньгах, то цены на одну и ту же машину могут сильно отличаться. Например, «плохой» Willys, то есть плохо отреставрированный автомобиль в плохом состоянии, предлагают за $10 000, а «хороший» - за 45 000 евро. На тот же Dodge WC цены могут отличаться в пять раз. Да, чуть не забыл еще одну причину, заставившую меня ступить на тропу войны. Мне очень нравится ездить на армейских автомобилях. А почему бы и нет, все мои машины имеют госрегистрацию, номера, то есть на них просто можно передвигаться по нашим дорогам. А, как известно, армейские внедорожники очень прочные, практически не-убиваемые. Если машину один раз как следует восстановил, то потом проблем не будет много лет.

ORD: К слову о военной технике: в Германии нет каких-нибудь «политических» ограничений на коллекционирование машин вермахта?

В. Л.: В прямом виде никаких запрещений нет. Нельзя только ходить в нацистской форме, демонстрировать символику и публично высказываться не соответствующим конституции образом. Но, правда, некоторые сами проецируют такое отношение и на машины. Например, многие немецкие реставраторы не связываются с Mercedes 770 при том, что это одна из самых дорогих машин. А все потому, что, какую из уцелевших ни возьми, везде наткнешься на нацистское прошлое: не Гитлер, так Муссолини или еще кто-нибудь из самой верхушки. Многие порядочные люди принципиально не хотят иметь с этим наследием ничего общего. Например, мой коллега Хорст наотрез отказывался реставрировать машину для одного русского заказчика, хотя это был автомобиль болгарского царя Бориса, ставшего в итоге нашим союзником. Я отношусь к этому гораздо спокойнее, мы занимаемся конкретным делом - реставрируем машины, а история останется такой, какой была. И ничего из нее не выкинешь.

ORD: С автоинспекцией проблемы возникают?

В. Л.: В основном нет. Если едешь на старой машине, как правило, все благожелательно реагируют. Раньше даже никаких техпаспортов не спрашивали. Сейчас документы стали проверять чаще, и это правильно, молодцы. Автомобили дорогие, и вероятность каких-то незаконных действий повышается. Только один раз был случай, когда «гаишник» остановил мою жену, перевозившую Horch. Заявив, что у него дедушка на войне погиб, а мы тут на фашистских машинах катаемся, он сделал все по максимуму, чтобы истрепать нервы. Но такие встречаются не только в ГАИ, это просто тип человека.

ORD: Как происходит покупка раритетного автомобиля за рубежом?

В. Л.: Очень просто. Кто первый прибежал с деньгами, тот и купил. Как правило, если что-то сообщают, то у меня первая мысль о том, как туда долететь, а вторая - где взять деньги. Ну или наоборот, в зависимости от ситуации. Хотя, конечно, тонкостей много. Например, надо учитывать даже сезонные изменения. Те же внедорожные машины пропадают из списков продаж ближе к весне потому, что владельцы думают: «Наступает сезон, буду сам кататься!» Ближе к зиме начинают снова появляться на торгах, так как лето прошло, а на машине опять никто никуда не выезжал. Везет в итоге тому, кто наиболее мобилен, а у меня с этим проблем нет. Паспорта с собой, вот сейчас могу встать и улететь куда угодно.

ORD: Скажи честно, как часто ты проклинаешь «тот день, когда сел за баранку этого пылесоса» ?

В. Л.: Никогда этого не делаю. Ведь я разбираюсь только в том, о чем мы сейчас говорим. Со мной бесполезно говорить на темы, не имеющие отношения к старым автомобилям. В общем, ограниченный человек, да еще и с принципами. Я горжусь, например, тем, что не вывез из России ни одной машины. Нет, правда, вообще ничего... В то время как другие старьевщики только и знают, что прут за рубеж, я, наоборот, ввожу. Поверьте, и моим и вашим детям будет на что посмотреть.