Дигорская баллада

Путешествие на раскопки в Северной Осетии

Вот и пришло время снова ехать на Кавказ, в Северную Осетию. На этот раз мне представилась возможность, что называется, взглянуть изнутри на работу экспедиции под руководством известного исследователя древней Осетии Мошинского, а заодно проведать дочь, которая в этой экспедиции трудилась

В путешествие мы отправились на проверенном «боевом коне» Mitsubishi L200, подготовленном для экспедиций: в силовом обвесе ARB, на шинах Silverstone AT 117, с лебедкой Master-Winch 8288 и полной защитой днища.

О дороге на Кавказ, о трассах М4, а потом М29 написаны миллионы страниц и загружены гигабайты электронной информации. Имея уже достаточно большой опыт по части преодоления этого маршрута, замечу, что в 2009 году эпицентр строительной и соответственно «дэпээсной» активности переместился в Липецкую область и Ставропольский край. Знаки «Дорожные работы» и « Ограничение скорости до 30 км/ч» в изобилии украшали уже отстроенные участки, а доблестные борцы за безопасность дорожного движения, оснащенные самыми современными техническими средствами, просто заполонили все «искусственные и естественные укрытия на местности». Зато Краснодарский край, и особенно Ростовская область, приятно удивили резко уменьшившимся числом стражей порядка на трассах и более разумным сочетанием участков дорожных работ со знаками, ограничивающими скорость в диапазоне от 50 до 70 км/ч.

Знаменитые своим вниманием к иногородним машинам сотрудники ДПС Кабардино-Балкарской и СевероОсетинской республик не проявляли к нам никакого интереса, правда, до тех пор, пока мы не начали допускать незначительные нарушения ПДД. Так что вывод можно сделать один: не нарушайте – и на вопрос, сколько денег оставил по дороге, сможете с легким сердцем ответить, что платили только за еду, топливо и ночлег.

По пути в лагерь

Заехав во Владикавказ и пообщавшись с многочисленными родственниками и знакомыми, мы связались с лагерем экспедиции. В ходе беседы выяснилось, что ее участникам нужны сыр сулугуни, стеариновые свечи и соль, поэтому прежде, чем отправиться в горы, мы заглянули на богатейший владикавказский рынок, где не только выполнили просьбу археологов, но и сами основательно загрузились овощами-фруктами.

Описывать горы – занятие совершенно бесполезное. Даже фотографии, пусть самые высококлассные, никогда не передадут их удивительную красоту. Это под силу разве что Лермонтову или Толстому, а скромному труженику бездорожья остается только цитировать строки из бессмертных произведений: «О южные горы, отторгнут от вас, чтоб вечно их помнить, там надо быть раз…»

Мелкий, постоянно возобновляющийся после минутного затишья дождь закрывал серой пеленой оставшиеся за кормой нашего автомобиля Владикавказ, Михайловское, Архонскую, Ардон и Дигорию. И вот наконец позади станица Чикола, а в ней поворот на улице Сталина в сторону Дигорского ущелья.

После нескольких километров погода чудесным образом изменилась, и теперь уже солнце, а не свет фар стало освещать наш дальнейший путь. Мы проехали удивительно красивый Чертов мост (настоящее название – Ахсинти хед), остановились около Святилища Святого Георгия, отдав тем самым дань осетинской традиции. Потом повернули на Донифарс, недалеко от которого и располагался лагерь экспедиции. Прямо как в песне: «Вот Дигорское ущелье, позади последний пост, расступились горы щелью – между ними Чертов мост. Вот знакомая картина: поворот на Донифарс, дальше вверх по серпантину…»

Не успели мы пересечь Урух по мосту, как тут же попали в пробку на подъеме, образовавшуюся из-за заглохшего дизельного Hunter. Джиперская солидарность одержала верх над моим желанием поскорее увидеть дочь, и мы взяли УАЗ на буксир. Не скажу, что подъем до Донифарса дался легко. Дорога местами была мокрая от утреннего дождя, каменистая и скользкая, но резина класса Аll-Terrain отлично держала даже на самых крутых поворотах. На середине пути наш мотор начал греться, но к этому моменту мы прошли самые тяжелые и длинные подъемы. Чуть сбавив темп, вернули температуру в норму. Благодарные водитель и пассажиры УАЗа пытались пригласить нас в гости, но мы вежливо отказались, решив просто осмотреть Донифарс. Вплоть до конца ХVIII века это село играло важную роль в жизни Дигории, и именно здесь жил знаменитый осетинский герой Есе Кануков. Развалины башни, которую он построил, до сих пор возвышаются над селением.

Легенда о Есе Канукове

По зову крови

Но меня звал отцовский долг, поэтому, бегло осмотрев Донифарс, мы уже минут через десять въезжали в лагерь экспедиции. После знакомства с присутствующими и сдачи провианта мы отправились на один из раскопов – туда, где трудилась моя дочь. Встреча, радость, обмен новостями после долгой разлуки. А потом сам Начальник* провел экскурсию по раскопу. На площади порядка 600 квадратных метров были раскрыты несколько гончарных и металлургических мастерских, что делает этот комплекс уникальным не только в Осетии, но и на всем Северном Кавказе. Такого «города мастеров» (или более романтично – «города колдунов») нигде просто нет. У Начальника об этом имеются такие строки: «Был город колдунов – кобанцев мрачный город. Забыт давнымдавно стоит он под Лезгором. У горнов кузнецов стояли строем печки…»

А потом нам показали каменного идола, посетовав при этом, что он упал и к тому же лицом вниз. Быстро решив, что негоже истукану так лежать, мы предложили с помощью лебедки поставить его на место. Начальник, поразмыслив и проанализировав техническую сторону решения проблемы, согласился. Но все оказалось не так просто. Лебедка – это ведь не подъемный кран, и идол, несмотря на все наши усилия и двойные стропы, наотрез отказывался становиться как надо. В результате мы уже было смирились, что он стоит на голове и задом наперед, но потом вновь принялись за дело. В какой-то момент наш энтузиазм начал уже грозить сохранности каменной кладки древнего поселения, но идол вдруг успокоился и встал с головы на ноги. Все остались довольны: идол – водружением на старое место, Начальник – тем, что все осталось цело, мы – что наша лебедка справилась даже с древним истуканом. Когда мы вернулись в лагерь, там царило радостное оживление – некрофилы**, раскапывающие могильник недалеко от лагеря, наконец нашли клиента***.

Ну а потом был ужин с тушенкой и дигорскими фруктами****, шашлык под ночным небом и проливным дождем, замечательные песни археологов. Романтика!!!

А утром мы уезжали. Было холодно, дул сильный, пробирающий до костей ветер. Перед самым отъездом, когда уже все партии разошлись по раскопам, нам довелось столкнуться с настоящим бичом археологов… – с коровами. Эти на вид безобидные и, по сути, полезные животные оказались форменными вандалами, засыпающими раскопы, срывающими палатки и повсюду оставляющими следы своей жизнедеятельности.

«Снова в лагерь ринулись коровы! Что же делать с этим нам зверьем? Всюду гадят подлые уроды! Вот возьмем им ноги перебьем, чтоб они не портили природу!» — этот стишок, сочиненный одним из участников экспедиции, был чем-то вроде боевого клича. И враг был вначале остановлен, а потом с позором изгнан из окрестностей лагеря. Вот уж действительно романтика.

Северо-Кавказская археологическая экспедиция ГИМ

С Днем археолога!

А через неделю мы снова собрались в горы. Опять рынок, дорога, живописные склоны, но на этот раз мы едем не просто в гости, а собираемся праздновать День археолога!!! Чего только не предусматривала программа торжественных мероприятий, приуроченных к этому событию! И опера «Горе Луковое, или Дигорский Цицерон», и открытие «ресторана» «Урух», и вручение памятных знаков гостям и участникам экспедиции, и, конечно, шашлык, и песни практически до утра. Даже мокрые друзья***** не смогли помешать нашему общению.

Назавтра был выходной день, и мы вместе с молодежной частью экспедиции отправились в поездку по ущелью. Целей было две: ребятам – показать достопримечательности Дигорского и Уаллакомского ущелий, а дочери – «земли предков», ведь по материнской линии она уроженка именно этих краев. Желающих поехать, мягко говоря, было несколько больше, чем мест в нашем автомобиле. Немного поразмыслив, мы убрали все из кунга и, постелив надувные матрасы, туристические пенки и спальники, оборудовали приемлемое для размещения пассажиров «лежбище». В результате в общей сложности 13 экскурсантов заняли свои места, и мы двинулись в путь. Правда, двое из них смогли выдержать только километров семь, до поселка Мацута, ну а остальные, не сказать, чтобы с большим комфортом, но все же доехали до конца.

Вначале мы направились в самую глубь Уаллакомского ущелья, в селение Дунта, стоящее на отвесном берегу Сонгутидона. Здесь посетили старинный осетинский дом и даже совершенно случайно попали на осетинский кувд (то есть пир). Дело в том, что одной пожилой женщине из этой семьи приснился мужчина, который сказал, что нужно принести жертву («пустить кровь») в честь Святого места. Пока варился жертвенный баран, мы посетили тот самый Шонгута Дзуар (святилище), в честь которого и проводился праздник. Небольшое строение на вершине горы было отреставрировано в 1991 году, и сейчас только огромное количество выбеленных черепов и рогов жертвенных животных говорит о древности этого места. Легенда такова: много лет назад там, где сейчас стоит святилище, ранним утром приземлился Ангел, который днем остановился в соседнем Наре, а вечером был уже в Стур-Дигории. Теперь каждый год в последнюю субботу января местные жители делают в честь этого события кувд, причем в Дунте он начинается утром, в Наре – днем, а в СтурДигории – соответственно вечером.

Пока мы были в святилище, на специальном месте у его подножия был накрыт богатый стол с осетинским пивом, пирогами, сырами, овощами, фруктами и жертвенной бараниной. Во главе стола восседали Старшие, без которых не обходится ни один кувд. После непродолжительной молитвы пиршество, сопровождаемое обильными возлияниями, стартовало. Хорошо, что я был за рулем, и мне удалось уклониться от алкогольного «удара». А чем чревато в горах управление автомобилем в нетрезвом виде, и дураку понятно.

Прикосновение к древности

Отдав должное осетинскому застолью, мы снова двинулись в путь. Вначале побывали в Галиате, славящемся своими башенными комплексами. Знаменитый русский путешественник XVIII века Миллер писал: «Аул с четырьмя галуанами, возвышающийся над грудами циклопических скал. Чем-то мрачным, средневековым веет от этих древних башен и домов, в которых коротает свой век потомство на местах, где каждый камень, каждая гробница, говорит о предках». И сейчас боевые и жилые башни громоздятся по обеим сторонам реки, протекающей через аул, вот только «потомство» в основном уехало на равнину. Большое даже по горским меркам селение выглядит практически покинутым, и стоящий на выезде из Галиата четырехэтажный хадзар (старинный осетинский дом), построенный еще в XVIII веке, смотрел нам вслед провалами окон.

Мертвые с косами стоят и...

Дальнейший путь лежал через село Камунту, живописно расположенное на гребне горы, с большим числом могильников, сосредоточенных на окраине. Вечно окутанные туманом склепы производят, прямо скажем, если не пугающее, то тревожащее впечатление – ни дать ни взять декорация к фильму ужасов. Туман, таинственные пертоглифы на склепах, древние поросшие мхом могилы, черепа, глядящие на нас пустыми глазницами, заблудившиеся горожане… В общем, главное – не давать разыграться фантазии, да и мы, в общем-то, не очень похожи на безрассудных героев «Баек из склепа».

Следующий пункт нашей остановки — селение Нар, раскинувшееся высоко в горах, на солнечной стороне ущелья, – был прямой противоположностью сумрачной Камунте. Как завороженные, мы не могли оторвать взгляды от великолепного вида на Дигорское ущелье, который открылся нам в лучах заходящего солнца.

Уже вечерело, когда мы приехали в знаменитый Ханаз, где над давно покинутым селением возвышается замок «Фрегат». Уже в сумерках мы наслаждались величественной панорамой древней крепости, построенной на высоком уступе, будто парусный фрегат, разрезающий острым каменным носом скалистые волны. А сколько легенд и историй связанно с этим замком! Недаром его относят к семи чудесам Осетии вместе с Мидаграбинскими водопадами (Большой Зайгелан, входящий в эту систему, – самый высокий водопад в Европе), Дзивгиской пещерной крепостью и Даргавским некрополем. Стало уже совсем темно, когда обеспокоенный отсутствием гостей Начальник стал нас разыскивать.

И снова костер и песни, неторопливые, а порой шумные научные, околонаучные, а подчас и совсем не научные диспуты, а главное – неповторимая атмосфера в обществе увлеченных, интересных людей.

А наутро мы уже возвращаемся во Владикавказ, потом снова М29, М4 – дороги с их бесконечными ремонтами, ГИБДД, «ребусы» знаков, которые скорее путают, чем о чем-то предупреждают, фуры, отдыхающие, возвращающиеся с моря, и Москва с ее суетой и проблемами. Как там у Высоцкого: «В суету городов и в потоки машин возвращаемся мы – просто некуда деться! И спускаемся вниз с покоренных вершин, оставляя в горах, оставляя в горах свое сердце...»

Примечания по САДИКОБЯЗ (официальный жаргон Северо-Кавказской археологической экспедиции ГИМ, издается отдельным изданием):
* Начальник – имя собственное, превратилось в таковое вследствие исключительной простоты отчества начальника экспедиции, непосильного, тем не менее для памяти и дикции большинства дигорских археологов.
** Некрофил – археолог, пределом мечтаний которого является зачистка клиента в сборе. В случае попадания на поселение тупо звереет.
*** Клиент – забывший про вечный покой объект вожделения дигорских некрофилов.
**** Дигорские фрукты – лук и чеснок (в САДИКОБЯЗ еще не включено).
***** Мокрый друг – эвфемизм табуированного слова «дождь».

текст: Алексей ЛЯЛЮЛИН
фото: автор