На Таймыр не успели

Отчет о прошедшей экспедиции Patrol в Караул

В День святого Валентина три экипажа на новых Nissan Patrol покинули тесную и перегруженную влюбленными Москву, взяв курс на… Таймыр. Так началась экспедиция «Патруль в Караул»

Несложной на первый взгляд казалась ее цель: трем экипажам предстояло доказать, что доехать до самого северного поселка Караул можно и на абсолютно стандартном автомобиле. Единственные доработки — дополнительный свет на крыше да пластиковый багажник для скарба (а его набралось немало). В машины были заботливо уложены навесные лебедки, лопаты, тросы, шаклы, бензопила и канистры.

Первая ночевка ждала нас в старинном городе Судиславль. Здесь же впервые стрелка термометра опустилась ниже 25 градусов мороза! Затем последовали остановки на ночь в Глазове, Екатеринбурге, Тобольске… Пятые сутки завершились в Сургуте. Здесь нас ждало плановое ТО, а также монтаж 200-литровых топливных бочек: мы направлялись на зимники, а там серьезные перебои с бензином. Кроме того, в Сургуте к экспедиции присоединился наш идейный вдохновитель и руководитель Андрей Леонтьев.

Бензиновый кризис

В Приобье, как раз перед выездом на первый зимник, началось: на заправках не оказалось 95-го бензина! Парадокс — земля, которая, по сути, стоит на нефти, испытывает дефицит топлива! Правда, вскоре на одной из АЗС удалось выяснить, что 95-й есть, но отпускается строго по талонам — кажется, для администрации. Залили баки и половину бочек 92-м, надеясь уже в Салехарде найти нужное топливо, и тронулись дальше. В тот день мы наконец добрались до первого зимника — довольно ровного, чудесно укатанного. За бортом –30, заснеженные перелески сменяли поймы рек и речушек. В начале пути постоянно встречались указатели с их географическими названиями (чего стоил один только изрядно повеселивший нас Большой Потрахас), а через какое-то время запас забавных имен иссяк, и надписи лишь сообщали о том, что впереди — «река» или «ручей».

Уже в темноте мы добрались до Березова. Здесь отбывали ссылку князь Меншиков, князь Долгоруков, декабристы, а в начале прошлого века — революционеры. Именно из Березова бежал Троцкий — в страшный мороз на оленях до Салехарда.

Проехав по уютному и аккуратному поселку, посетив местную церковь и то место, где должна была находиться могила Меншикова (ее давным-давно смыло в реку, и точного места захоронения теперь не знает никто), мы приняли решение двигаться дальше и ночевать в Салехарде. Тогда мы не могли предположить, что путь растянется на девять часов, и мы доберемся до ночлега лишь в шесть утра! Впрочем, столь длинный переезд во многом оправдал себя.

Во-первых, ночью по зимнику двигаться оказалось куда проще, чем днем, — нам здорово помогали установленные на крышах «люстры». Вообще зимник удобно проезжать ночью или в ясный солнечный день, когда видимость стопроцентная. А вот когда солнце скрылось, а темнота еще не наступила, двигаться приходится фактически на ощупь: впереди все ровного серого цвета, рельеф почти не проглядывается. Уже под утро нашу полудрему прервал крик едущего впереди Андрея Леонтьева: «Песец! Песец, ребята! Он перебежал мне дорогу…» Во всех трех машинах началось оживление, штурманы проснулись и стали напряженно вглядываться в темноту. И действительно — прямо по кромке зимника бежал красивый черный зверь, сверкая глазами в нашу сторону.

Дорога железная

Потратив на сон всего пару часов, мы снова были готовы жать на газ. Запечатлели на пленке многочисленные салехардские памятники, а это самые настоящие самолеты, вертолеты и паровоз, помогавший на печально известной 501-й стройке. Сегодня предстояло проехать вдоль этой самой северной железной дороги, которая строилась при Сталине силами зеков. После смерти вождя дорогу забросили, она так и не была запущена. Деревянные столбы и мосты, провисшие провода, насыпи, остовы станций, рельсы (многие маркированы аж концом XIX века!)… В одном месте натыкаемся на проржавевшую дрезину и семафор. Дорога, построенная на костях, унесшая столько человеческих жизней, по сути, ни одного дня не проработала и теперь сама похожа на ржавый гниющий призрак.

Уже в темноте мы доехали до Надыма. Утро посвятили местному краеведческому музею — нам рассказали, как жили, а местами и до сих пор живут настоящие кочевники-оленеводы, показали зал, наполненный предметами и фотографиями 501-й стройки, и мы поехали в последний крупный населенный пункт — Новый Уренгой.

Рано утром 23 февраля, простившись с мобильной связью, интернетом, заправками и прочими благами цивилизации, мы наконец пересекли Северный полярный круг и окончательно покинули асфальт.

Прорвемся!

К полуночи добрались до буровой. Здесь ни днем, ни ночью не смолкает шум и не стихает жизнь — ведется добыча нефти. Пейзаж вокруг однообразный — тундра. Повсюду снежные поля и редкие невысокие елочки, зато бездонное, объемное небо как будто обнимает — таких звезд не увидеть нигде!

Поднялся жуткий ветер, пронизывающий насквозь. Выставив машины носом по ветру, участники рассредоточились по сиденьям и погрузились в сон.

Правда, не обошлось без сюрпризов — печки наших Patrol оказались не приспособлены к подобным ночевкам. На холостом ходу теплый воздух сменялся холодным, и, как мы ни настраивали потоки в салоне, победить систему не удавалось. Спас черенок обычной лопаты. Одним концом опустили его на педаль газа, вторым уперли в водительское сиденье, зафиксировав обороты на отметке 2000, и салон быстро заполнился теплым воздухом.

Утром буровики пришли знакомиться, фотографироваться и пригласили нас на завтрак в свою столовую. Насладившись почти домашней обстановкой, пополнив баки из топливных бочек и мысленно пожелав самим себе удачи, экипажи выехали на финальный отрезок пути. Если повезет, сегодня доберемся до Дудинки, а оттуда до Караула фактически рукой подать. Правда, водители грузовиков говорили, что проехать туда уже не удастся — всего пару дней назад на зимнике начало сильно мести, и там сейчас с трудом пробиваются даже «Уралы». Однако все три экипажа были настроены рубиться «на все деньги».

Вот он, этот труднопроходимый зимник. Кругом — тонны снега, все тусклого серого цвета, видимость с каждой минутой становится хуже, метель. Первым пошел экипаж Андрея Леонтьева, играя роль ледокола и разведчика. Тяжелая машина (а вместе с топливными бочками, экипировкой, аппаратурой и экипажами вес каждого Patrol приближался к 4 т!) почти сразу провалилась в глубокий снег. Разматываем тросы, еще не зная, что смотаем их только через два дня. Видимость испортилась окончательно, горизонт исчез, поднялся пронизывающий ветер. Следы заметало буквально сразу за машиной, так что идти по колее друг за другом оказалось невозможно.

По очереди Patrol замирали без движения. Виной всему был в первую очередь наш неоправданно большой вес! Каждые пять минут приходилось бегать с тросами — дергать то впереди, то позади идущий экипаж. Кое-где удавалось пускать машину враскачку, кое-где засады аккуратно проходились на ровном газу. Однако по большей части сугробы брались штурмом. Ветер поднялся такой, что все не закрытые маской части лица, волосы, ресницы, покрылись ледяным инеем. Слезы, выдуваемые ветром, намертво примерзли к лицу, руки нещадно леденели… Что бы ни говорили суровые джиперы, но в этот момент как нельзя кстати пришелся спасительный подогрев руля — благодаря этой буржуйской штуке пальцы снова приобретали утерянную гибкость.

Нам удалось прорваться вперед на неполные 3 км. Копать уже бесполезно, сенд-траки бессильны, видимость — метров семь, не больше. Связались по спутнику с дорожниками — нам на помощь выслали КАМАЗ 6x6, но… он не смог добраться — утонул в снегу. Вот она, та ситуация, когда до трактора бежать далеко… На помощь вышла «гэтэтэшка» — гражданский гусеничный монстр, и пока он прорывался, участники экспедиции переводили дух. Стемнело. Пурга, мощный ветер, три Patrol «в нигде» — романтика! Из кармана извлекся варган. Здесь он очень кстати… В безмолвном «нигде» он погрузил нас в Дух Тундры.

Не прорвались

Часа через полтора подтянулась подмога. Сцепив автомобили гуськом и прикрепив трос к гусеничке, мы повернули назад.

На буровой узнали, что несколько часов назад МЧС закрыл этот зимник из-за пурги, скорее всего его больше не откроют. Дальше дороги нет. Мы опоздали на четыре дня. Это плохая новость, но выбора нет, и дальше точно не проедем — где-то на этих 200 км уже встали несколько «Уралов». Более того, и обратный путь отрезан — его тоже закрыли из-за сильной метели. До следующего дня мы стали гостями доброжелательных буровиков.

Полдень встретил нас ясным небом и ярким солнцем. Вдохновленные таким поворотом событий экипажи решили воспользоваться благосклонностью погоды и повернуть назад.

Поначалу обратная дорога по зимнику казалась увлекательной — мы шли на манер пилотов ралли-рейдов, не сбавляя газа, перелетая снежные переметы. Однако чем дальше пробивались, тем мрачнее становился общий настрой — переметы попадались все глубже. Через какое-то время стало ясно, что мы больше копаем, чем двигаемся вперед. Пришла ночь, а мы были все еще непонятно где.

Может, мы и предались бы унынию, но нас догнала попутная гусеничка. Под ее «патронажем» поздно ночью добрались до дорожников и моментально запрыгнули в спальники. Сил не было. Понимания, как нам завтра проехать оставшуюся половину пути, тоже.

До асфальта ехали еще целый день. До Таймыра в этот раз мы не добрались и, уже вернувшись назад, узнали, что даже если бы прорубились вперед, до Караула все равно не доехали бы — на Енисее вскрылся лед, и водители, сумевшие провести свои «Уралы» по зимнику, оказались в ловушке.

Как ни сильны были сожаления, все это могло означать лишь одно: в следующем году мы обязательно сюда вернемся, чтобы закончить начатое!

текст: Анна МАТВЕЕВА
фото: автор