Закон природы

О новом Лесном кодексе с офф-роудной точки зрения

Начитавшись в детстве книжек Виталия Бианки, я всегда считал, что лес живет исключительно по законам природы. Но оказалось, что так думать может разве что… енотовидная собака. Нет, действительно, ведь ей (енотовидной собаке) в отличие, скажем, от современного цивилизованного человека совсем не обязательно знать, что все связанное с лесопользованием в нашей стране регулирует Лесной кодекс Российской Федерации. Более того, енотовидной собаке совершенно невдомек, что новая редакция этого правового документа вступила в силу не когда-нибудь, а с 1 января нынешнего года. Кстати, термин «лесопользование» включает в себя не только заготовку древесины, но и 16 других видов деятельности. Стало быть, под его юрисдикцию автоматически подпадают и «любители ездить вне дорог с твердым покрытием». То есть мы с вами... В этой связи возникает закономерный вопрос – по какому же закону мы теперь живем?

Проект нынешнего Лесного кодекса обсуждался на самых разных уровнях на протяжении всего прошлого года. В дискуссии участвовали политики, экологи, бизнесмены, лесники, охотники, лесорубы. И всех постоянно что-то не устраивало. Действительно, в первоначальных редакциях хватало поводов для критики и откровенно одиозных моментов. Например, отдельные представители партии власти, принимавшие участие в разработке лесного законопроекта, настаивали на том, чтобы доступ граждан в леса был ограничен. Почему? Да кто их знает. Может, готовясь проводить непопулярную в народе внутреннюю политику, они опасались антиправительственной партизанской борьбы (шутка), а может, еще из каких побуждений. И все это несмотря на открытое противоречие Конституции, как известно, гарантирующей право свободного передвижения граждан по территории Российской Федерации и провозглашающей землю и другие природные ресурсы основой жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории!

В окончательной редакции часть спорных моментов сгладили. Тем не менее, в кодексе остались противоречия и неоднозначные формулировки, допускающие вольное толкование. Да и вообще, четких определений, кто, что и как должен делать в конкретных ситуациях, во всем документе немного. Увы, вопреки ожиданиям, Лесной кодекс опять не стал законом прямого действия, однозначно говорящим, что можно, а что нельзя. Прокомментировать новую правовую ситуацию мы попросили координатора лесных программ российского отделения Всемирного фонда дикой природы (WWF) Владимира ДМИТРИЕВА.

ORD: Предыдущий кодекс был принят всего десять лет назад. Неужели он настолько устарел, что возникла необходимость полностью его переписать?
В. Д.: В отличие от европейских стран, к примеру, Финляндии, где основы лесного законодательства сохранились еще с царских времен и были лишь дополнены в связи с новыми реалиями, в нашей стране лесное законодательство меняется очень часто. Предыдущий кодекс был принят в 1997 году, а до того мы жили по законам 1993 года. Но ведь и ситуация в стране, в том числе связанная с вопросами частной собственности, постоянно меняется. Предыдущий Лесной кодекс строился еще на старых принципах ведения хозяйства, в нем недостаточно были прописаны рыночные моменты, он был несовершенен с точки зрения охраны природы и неэффективен с точки зрения доходов государства. Россия располагает четвертью мировых запасов леса, но при этом лесное хозяйство у нас было фактически убыточным – дотационным из бюджета. Поэтому старый кодекс начали критиковать и пересматривать сразу же после принятия. На протяжении действия в него постоянно вносились поправки, и почти за десять лет своего существования он изменился на семьдесят процентов. Во время обсуждения нового кодекса в Думе высказывались мнения пойти эволюционным путем и совершенствовать кодекс дальше, но в итоге решили все переписать заново.

Новый кодекс построен уже на рыночных принципах, он дает больше свободы для предпринимательской деятельности, выстраивает новую систему отношений государства с лесопользователями, вводит предпосылки для образования частной собственности на леса. Радикально изменяется и система охраны лесов: она передается с федерального уровня на региональный. И тут сразу возникает много вопросов, как это будет сделано и как новая система будет функционировать. Как будет работать служба государственных лесных инспекторов (в их обязанности входит контроль за соблюдением лесного законодательства)? Фактически новый кодекс разрушил старую систему лесной охраны, а для создания новой требуются время и принятие соответствующих нормативных актов, которых пока нет. Все предыдущие реформы лесной отрасли проходили наверху и не затрагивали низового звена, а теперь они коснутся всех.

Понятно, что в такой ситуации с охраной лесов возникнут большие трудности: начнутся бесконтрольные рубки. Этого неможет не произойти, потому что те, кто раньше охранял лес, могут остаться без работы в результате реформы. Им надо будет как-то выживать. С другой стороны, обеспечить контроль силами нескольких человек на территории, сопоставимой с европейской страной, непросто. А новая заявительная система станет подталкивать арендаторов расширять рубку за пределы своих участков, причем практически безнаказанно.

Не ясно, как будет обстоять дело, например, с расчисткой ветровалов. По новому закону такой участок должен быть выставлен на аукцион, на котором победителем станет не тот, кто опытней и у кого есть обученные люди и техника для заготовки леса, а тот, кто может заплатить больше денег.

Арендатор теперь должен будет не только рубить лес, получая прибыль, но и нести затраты по ведению лесного хозяйства - восстанавливать лес, ухаживать за ним, охранять от пожаров и вредителей. Но захотят ли частные компании в нашей стране заниматься таким делом - еще вопрос. Это нормальная практика в Европе, но не для наших промышленных лесозаготовителей.

Еще сложность - пожарная охрана лесов. Раньше ею занималась единая федеральная служба, в состав которой входили воздушные патрули по всей стране. Была возможность в случае необходимости перебросить пожарные бригады, скажем, с Урала на Дальний Восток. Теперь служба окажется разобщенной и будет поделена между субъектами Федерации. И мы придем к абсурдной ситуации, когда у одной области будет пожарный самолет, у другой - топливозаправщик для этого самолета, а у третьей-аэродром. Так что депутаты наши руководствовались благородными целями, но получилось, к сожалению, как всегда.

ORD: Новый кодекс отменил экологическую экспертизу для строительства и других видов хозяйственной деятельности в лесах. К чему это может привести?
В. Д: К сожалению, из лесного законодательства вообще убрали понятие экологической экспертизы, потому что на ранних этапах рассмотрения нового кодекса его критики выступали с замечаниями, что сам законопроект не прошел экологическую экспертизу. Была дискуссия на уровне Госдумы и Правительства, требуется ли экспертиза самого Лесного кодекса. В конце концов постановили вообще ее отменить в лесных делах, что вызывает обоснованные опасения экологических организаций.

Новый закон вообще снимает барьеры на пути хозяйственной деятельности и даже, наоборот, стимулирует строительство различных объектов и дорог в целях лесопользования. Другой вопрос, в чьем ведении окажутся эти дороги? Будут ли их ставить на свой баланс региональные власти или арендаторы сами будут их обслуживать? Это тоже вызовет споры, которые кодекс не решает.

ORD: В окончательном варианте кодекса статья, вводившая ограничения на доступ граждан в леса, была изменена. Но даже в таком виде документ допускает неоднозначное толкование. Не случится ли так, что арендаторы все равно возведут заборы и поставят шлагбаумы на лесных дорогах?
В. Д.: В первоначальных проектах кодекса значительное число ограничений прав граждан на пребывание в лесу было отдано на откуп арендатору или собственнику - гораздо больше, чем вошло в окончательный вариант. Сейчас из кодекса убрано главное ограничение, которое вызывало больше всего критики со стороны общественных организаций, - право собственника или арендатора по своему усмотрению разрешать или запрещать людям посещение леса. Остались ограничения по посещению лесов на землях особо охраняемых природных территорий, военных и других охраняемых государственных объектов, а также в целях обеспечения пожарной, санитарной безопасности и в целях безопасности граждан при выполнении работ. В последнем пункте депутаты, очевидно, имели в виду валку леса, но такая расплывчатая формулировка таит в себе возможность более широкой трактовки. Поэтому общественные организации и требовали разработать полный перечень случаев, когда посещение гражданами лесов было бы ограничено. Далее, из кодекса непонятно, кто вправе вводить такие ограничения.

С другой стороны, там есть статья, разрешающая арендаторам создавать в лесах различные объекты и сооружения, необходимые для выполнения хозяйственной деятельности. Таким образом, арендатор получает формальное право создать на своем участке забор и сказать, что без него ему вести хозяйственную деятельность просто невозможно.

С заборами вообще все обстоит непросто. Особенно вокруг крупных городов. Реально такие ситуации уже есть. К примеру, на дорожке к озеру ставят шлагбаум и будку для сбора денег: коммерческая рыбалка. Это, конечно, незаконно, потому что, во-первых, во многих случаях имеет место самозахват территории, а в большинстве остальных отсутствуют даже малейшие намеки на юридическое оформление деятельности и предоставление каких-то фактических услуг. То есть деньги собирают просто за вход. Между тем, любая коммерческая рекреационная деятельность должна быть юридически правильно оформлена. О коммерческом сборе грибов я, правда, пока еще не слышал, но не исключено, что кто-то попытается организовать и такое, хотя данный вид деятельности будет прямо противоречить Лесному кодексу. Но, с другой стороны, увидев забор в лесу, мало кто побежит отстаивать свои права. А надо бы. Если не в судебном порядке, то хотя бы с помощью жалобы в местную администрацию на ограничение прав и свобод граждан со стороны арендаторов лесного участка. Иначе это никак не будет решаться, и шлагбаумов будет все больше.

К тому же на одной территории закон предусматривает организацию различных видов лесопользования: сбор ягод, охоту, туризм, лесозаготовки. В результате охотничьи хозяйства конфликтуют с лесозаготовителями из-за того, что те устраивают рубки в период когда промысловые животные выводят потомство. Сейчас это как-то регулируется на уровне личных договоренностей и, по-видимому, так и останется, поскольку кодекс не предоставляет механизма решения таких споров.

ORD: Как вы считаете, изменит ли новый кодекс что-то для организаторов внедорожных автомобильных соревнований?
В. Д.: В отношении соревнований, как и туристических слетов и бардовских фестивалей, вопрос непростой из-за того, что у таких мероприятий нет юридически четкого статуса. Подпадают они под понятие «рекреационная деятельность» или нет? Брать участок леса в аренду ради трехдневной гонки -глупо, тем более что в случае осуществления рекреационной деятельности минимальный срок аренды составляет десять лет. С другой стороны, и спорт, и фестивали относятся к некоммерческим видам деятельности и, на мой взгляд к общедоступным видам пользования лесом. Но, зная наши местные власти, несложно догадаться, что, возможно, они захотят для себя какой-то выгоды от таких мероприятий, проводимых на их территории. Как эта проблема будет решена, остается только гадать. Говоря бюрократическим языком, организаторам нужно знать о существовании статьи об общедоступном лесопользовании и в случае возможных проблем с властями убедительно доказывать, что соревнования - это не коммерция. Мне кажется, что по сравнению с нынешней ситуацией у организаторов гонок ничего не изменится. Ну и, конечно, стоит позаботиться о соблюдении участниками правил поведения в лесу. А вот если они захотят устроить постоянно действующий внедорожный полигон, то тогда им действительно придется брать землю в аренду.

ORD: Получается, для четкой работы кодекса не хватает большого объема правовых документов... Сколько времени займет их подготовка?
В. Д.: Если верить нашим депутатам и чиновникам, процесс принятия поправок и дополнений займет несколько месяцев. Требуется более пятидесяти разъясняющих законопроектов. Но насколько мы помним, за десять лет существования прежнего кодекса было принято не более четырех десятков поправок. Так что документы, разъясняющие нынешний кодекс, могут задержаться.

Мне кажется, что сейчас чем активнее будет обсуждаться новый Лесной кодекс, в том числе и в прессе, тем больше у общественности будет шансов влиять на законодателей и пресекать попытки ограничить права и свободы граждан.

P.S.Лохоже, что с новым Лесным кодексом получился очередной... темный лес. То есть воспетая народной мудростью традиция написания «дышлообразных» законов сохраняется на Руси и по сей день. Да, кодекс принят, но работать по-настоящему он начнет, видимо, не скоро. Сейчас же его наличием (сопровождаемым полной неинформированностью граждан) попытаются воспользоваться разве что недобросовестные представители власти и арендаторы. А чтобы пресечь подобные поползновения, от нас требуются две очень простые вещи: знание и уверенность в собственной правоте.

текст: Евгений КОНСТАНТИНОВ
рисунки: Андрей ЛУКЬЯНОВ