В ожидании пропуска на въезд в Кодор мы сидели в одном из кафе абхазского городка Гульрипш. Прошло две недели с момента освобождения ущелья от грузинских войск, но этот район все еще был закрыт для гражданских лиц (правда, контроль осуществлялся теперь уже российскими миротворцами). Но нам повезло: заручившись покровительством бывшего начальника местной ВАИ майора Хашбы, мы в конце концов получили требуемые документы.
– Вы куда едете? – поинтересовался молодой милиционер за соседним столиком. – В Кодор. – Пропуска ждете? Так их с сегодняшнего дня отменили, там теперь вместо миротворцев дежурит 58-я армия, и вообще никого не пускают! – А чего боятся? – Мины кругом. И на диверсионные группы можно напороться. Ущелье все ведь не прочешешь, где их ловить – неизвестно. Вот зима настанет, тогда мороз выгонит всех «лесных обитателей» обратно в Грузию. А пока – дорога одна. И захочешь – а спрятаться негде… В это время вернулся майор: – Не передумали? Тогда надо спешить, все бумаги оформлены!
Военно-Сухумская дорога
Кодорское ущелье расположено в верхнем течении реки Кодор, что в северо-восточной части Абхазии. Его высота над уровнем моря от 1300 до 3984 метров. Это ущелье – стратегически важный плацдарм. Оно разрезает Большой Кавказский хребет и спускается прямо к Сухуму, от которого до Кодора пять минут лету. Вдоль русла реки когда-то пролегал Великий Шелковый путь, а ныне проходит Военно-Сухумская дорога – одна из важнейших и старейших коммуникаций Кавказа. Не случайно военные говорят, что тот, кто контролирует дорогу, владеет сердцем Абхазии – Кодором. Вообще же Военно-Сухумская дорога берет начало от трассы М27 перед мостом через реку Мачара. Уже на подъезде к первому блокпосту в Мачаре, от которого на север в горы уходит грейдер, становится понятно, что обстановка здесь намного серьезнее, чем сообщается в СМИ. Возле шлагбаума на обочине стоит колонна миротворческих ЗиЛов (машины ждут команды на въезд). «Надо торопиться, если не хотим глотать пыль!» – объясняет майор и давит на газ. Пост мы проходим без контроля – Сергея Хашбу здесь знают все. И вот уже наш УАЗ мчится по выжженному солнцем грейдеру, подпрыгивая на камнях и поднимая за собой тучи пыли. В данном случае скорость – не глупое позерство и не наивная попытка «поиграть в ралли-рейд». Просто это военная дорога, и ездят здесь по принципу: чем выше скорость, тем меньше шансов для снайпера. А впереди еще сто километров пути…
Верхний миротворческий пост
Чтобы добраться до Кодора, надо проехать на север вдоль реки Мачара до села Мерхеул (родины Берии). Здесь берет начало Великая Абхазская стена – старинное укрепсооружение, протянувшееся на многие десятки километров (остатки его башен можно увидеть вдоль дороги). После Мерхеула дорога углубляется в ущелье Большой Мачары и приводит в Цабал.
Это древнейшее село, в VI–VIII веках – центр исторической области Апсилии. В юго-восточной его части сохранились резиденция правителей Апсилии, могильник, античная крепость Цибилиум, развалины храма и усадеб XIV–XVII веков. От Цабала дорога ведет на северо-восток к селу Амткял, плавно спускаясь в долину реки Кодор.
Отсюда на север идут шесть километров грунтовки до одноименного высокогорного озера, которое называют второй Рицей. Причем в отличие от известного «туристического» озера это место еще не загажено. Его главной особенностью является огромная воронка в центре – как говорят местные, это вода стекает под землю. И действительно, подземная река Кара-Су выходит на поверхность несколькими километрами южнее и впадает в Кодор. В конце села дорога, идущая серпантином, несколько раз пересекла уникальную ледниковую морену. Майор притормозил и показал нам следы на камнях – бронетехника прошла напрямик, оставив нестираемый «автограф» на памятнике природы. Что поделаешь – война… И в ту же секунду откуда-то сбоку, из оврага, на полном ходу вылетел армейский ЗиЛ-131. Майор успел затормозить, и машина миротворцев проехала по тому месту, где должен был бы находиться капот нашего УАЗа. Беглый взгляд из окна человека с автоматом и клубы пыли вместо извинений…
От Амткяла буквально пара километров до Джампала, где мы пересекли реку по Джампальскому мосту. Сразу за мостом дорога круто берет на юг и идет по каньону, заросшему самшитовым лесом. Впереди виднеются Багадские скалы. Через три километра – река Кодор, а еще через десять село Лата – бывшая линия фронта (до последних событий в августе именно здесь находился самый верхний миротворческий пост СНГ). За Латой – Абхазская Сванетия, территория, где еще две недели назад стояла грузинская армия.
Обещанная американская помощь
В день инаугурации президент Грузии Михаил Саакашвили пожаловался американскому послу: «У нашей армии осталось боеприпасов на два часа, а продовольствия – на полтора дня». В ответ посол заверил грузинского лидера, что США помогут ему «коренным образом» реформировать вооруженные силы, но при условии, что Тбилиси будет неукоснительно соблюдать все рекомендации Пентагона и НАТО. «Все будет так, как вы скажете», – ответил грузинский президент. И Североатлантический альянс сдержал слово. По окончании операции в Кодоре трофеи вывозили самосвалами. Американского, румынского, китайского производства... Пушки, стрелковое оружие, мины, около пятисот тонн бензина и двухсот тонн дизельного топлива. Также было найдено большое количество удостоверений солдат ВС Грузии, форма и другие свидетельства того, что в верхней части Кодора располагались части регулярной армии Грузии, а полицейских были единицы.
Сванский фактор
Кодорское ущелье – исконная территория абхазов. Лишь в конце XIX века во время Кавказской войны царским правительством России из горной части ущелья были изгнаны все жители. После этого началось активное заселение этой земли соседними грузинскими племенами, а именно сванами, проживавшими испокон веков восточнее на территории Грузии. Переселенцы образовали 18 небольших деревень. Примерно с этого момента Кодорское ущелье и стали называть «Абхазской Сванетией». Что, в общем-то, и неудивительно, ведь согласно переписи 2002 года здесь проживало 1956 человек, из которых 1912 были по национальности сванами.
И тут, вероятно, будет уместен краткий исторический экскурс. Сваны – это этническая группа грузинских горцев, говорящих на сванском языке (который, как и грузинский, относится к картвельским языкам). Представители этого народа издревле славились своей недюжинной силой, необычайно воинственным характером, считались лучшими воинами в Грузии и никогда не были порабощены. При этом они не брезговали пользоваться рабским трудом. Более того, сам факт наличия в хозяйстве у свана русского раба считался в высшей степени престижным. И именно поэтому случаи похищения людей в этих краях известны и в наши дни (повлиять на это не могла ни Абхазия, ни Грузия). Таким образом, Сванетия так и осталась государством в государстве. И до сих пор любой абхаз или грузин знает: стоит только тронуть свана, тот пойдет до последнего.
В свете вышесказанного вряд ли стоит удивляться тому факту, что именно «сванский фактор» вызывал наибольшие опасения среди российских и абхазских военных при начале операции по очистке ущелья от грузинских войск. Более того, по словам майора, абхазы предложили сванам покинуть ущелье на время боевых действий и предоставили им на сорок восемь часов коридор для выхода. И сваны действительно ушли – кто в Грузию, кто в горы. Ушли, бросив все свое имущество, дома и скот. Война закончилось, грузинские солдаты бежали, и сваны в любой момент могли вернуться. Но прошло уже две недели после окончания боевых действий, а над Кодором по-прежнему висела напряженная тишина, которую мы осмелились нарушить…
Следы войны
Через пару километров пути вдоль Кодора дорога ныряет в туннель. На выходе видны отметины пуль и снарядов в бетонных стенах – следы прошлой войны. Но грузинские солдаты оставили свой след и на этот раз. Хашба показывает на небольшую воронку на правой обочине: «Вчера здесь подорвалась машина с нашими ребятами…» В Лате на блокпосту мы впервые встречаем абхазского военного. Но пара фраз через окно с Сергеем Хашбой, и мы проезжаем без проверки. Добровольцы-резервисты знают майора в лицо еще по первой войне (1992–1993). Тогда он воевал за независимость Абхазии, попал под обстрел боевиков, был ранен, а его сын двадцати лет умер у него на руках…
Это была настоящая паника
Дорога жмется вплотную к скалам, справа крутой обрыв, двум машинам не разъехаться. Именно здесь появляются первые укрепсооружения и блиндажи грузинских войск. Они стоят очень плотно, через каждые пять метров. Потом узкий и высокий мост, который, отступая, грузины заминировали. Дальше – снова блиндажи, окопы, землянки. Повсюду разбросаны ящики от РГД-5, М224. И удивляться здесь нечему: как рассказали участники акции по вытеснению грузинских военных подразделений, всего из верхней части Кодорского ущелья было вывезено порядка 50 грузовых машин оружия и различных боеприпасов. И это только то, что не успели растащить мародеры! В общем, по словам абхазских ополченцев, набранного добра хватит на десять лет войны.
Уходя, грузинские солдаты бросали все: бронежилеты, каски, автоматы, патроны. Лишь бы налегке добраться до границы. Причем, как утверждают абхазские военные, это фактически был не отход, а самое настоящее паническое бегство. В итоге вся операция по освобождению ущелья заняла около шести часов. После того, как ушли сваны, авиация нанесла несколько точечных ударов по грузинским складам с боеприпасами. Этого оказалось достаточно, чтобы обратить в бегство противника. Тем не менее, отступая, грузины заминировали все мосты, взорвали склады и схроны, которые не заметили наши пилоты. Однако сделали это очень неумело, и часть снарядов осталась цела. Поэтому абхазским военным пришлось вызывать саперов, обезвреживать, вывозить и утилизировать остатки. Например, мы встретили три машины разминирования, а на обратном пути прямо вдоль дороги обнаружили свежие таблички «Стоп, мины!» и оградительную ленту. Странно, ведь буквально час назад здесь этого не было…
Брошенный рай
В Чхалте на бывшем КПП грузинской полиции путь нам преградили несколько человек с автоматами. Это были абхазские ополченцы, приписанные к блокпосту. Но майора знали и здесь. Вскоре нас пригласили внутрь здания и показали трофеи – сплошь американского производства. И даже пытались подарить бронежилет, но мы отказались – куда нам его в самолет? Со своей стороны мы вручили ребятам большую сумку с хлебом, ветчиной и шоколадом (взрослые мужики обрадовались гостинцам, как дети).
Попрощавшись с ополченцами, мы переехали через Кодор и правым берегом стали подниматься выше по ущелью в сторону границы. Через шесть километров очередное сванское село – Ажара. И снова ни души… Нет, это действительно трудно представить: вокруг благодатная земля с фруктовыми садами, чистыми ручьями и неземной красоты природой (словом, рай на земле). То тут то там стоят коттеджи со спутниковыми «тарелками», во дворах видны накрытые столы, висит белье на веревках, вокруг кони, коровы, но… нет ни одного человека. И так на протяжении ста километров!
Коба и Амиран были здесь…
В Ажаре мы увидели остатки последнего оплота грузинских военных – ангар, переоборудованный под автосервис и техстанцию. Во дворе стояли полуразобранные УАЗы с грузинскими номерами, валялись какие-то запчасти, мусор. И в этом хламе мне случайно попался на глаза журнал учета ТС на грузинском языке. Записи велись ежедневно и обрывались 12-го числа, в день освобождения ущелья. Порывшись внимательнее в валяющихся бумагах, я нашла интересную табличку – кусок деревяшки, на которой по-грузински было написано примерно следующее: «09.08.2008 Мы, Коба Мсхиладзе и Амиран Чеишвили, были дежурными в хозо». А вдруг остальные бумаги – это послания, оставленные нам грузинскими солдатами? И мы забрали находки с собой, чтобы расшифровать их в Москве.
Кстати, из Ажары уже видны снежные вершины Главного Кавказского хребта. Там самая красивая часть Абхазии и самое верхнее село Кодора – Южный Приют. От него до России всего несколько километров. Но нас туда не повезли, поскольку в Приюте размещается 58-я армия, это абсолютно закрытая территория. Кстати, по информации из неофициального источника, на конец августа (а это было еще до подписания между Россией и Абхазией договора о дружбе и взаимопомощи) верхняя часть ущелья уже была отдана России под строительство военной базы… В общем, пытаться проехать туда было, мягко говоря, глупо. Нам и так повезло, что мы смогли добраться до Ажары и нас никто не завернул по пути. А ведь именно в эти дни посты миротворцев по всему ущелью должны были сменить российские военные, и доступ в Кодор посторонним стал бы полностью закрыт.
Мы повернули обратно. В Квабрчале дорога оказалась заблокирована российской колонной с машинами и бронетехникой, которая как раз шла в Приют. Фотографировать и общаться с военными нам не разрешили, и мы поспешили дальше, чтобы успеть выбраться из этого района до захода солнца.
Не скрою, Кодорское ущелье произвело на нас двоякое впечатление. С одной стороны, это действительно очень красивое место с дивной природой, богатой историей и древнейшими памятниками, а с другой, сегодня оно похоже скорее на запылившуюся кинодекорацию. Последние шестнадцать лет эта территория была яблоком раздора. И лишь сейчас, впервые за долгие годы, на этой земле воцарился мир. Мы оказались здесь в переломный момент, между вчера и завтра. Но каким оно будет, сказать сегодня достаточно сложно.
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
В 1992 году Абхазия, пользуясь конституционным правом автономии на самоопределение, провозгласила себя независимой. В ответ Грузия ввела свои войска. Война продолжалась до 1993 года и закончилась изгнанием грузин из Абхазии. Однако диверсии и провокации со стороны Грузии продолжались. В конце 1993 года в Лате грузинские войска сбили российский вертолет с беженцами из города Ткуарчал. В обломках были найдены тела 13 женщин и 45 детей. Верхняя часть Кодора, населенная сванами, оказала сопротивление абхазской армии. По соглашениям 1994 года реки Кодор и Ингур были обозначены как линия прекращения огня. В июне 1994-го здесь разместились посты миротворцев, которые должны были осуществлять контроль за выводом грузинских войск из Кодора. В 2001 году 300 чеченских боевиков Руслана Гелаева вошли в ущелье со стороны Грузии и пытались прорваться на побережье, далее в Сочи. Атака была остановлена, а боевики выбиты при участии российских ВВС. В том же году у подножия горы Сахарная голова в 22 км от Сухуми грузинскими боевиками был сбит вертолет миссии ООН с наблюдателями. В 2006-м в нарушение базового соглашения о прекращении огня Грузия ввела в ущелье войска под предлогом разоружения местных боевиков. Переговоры прекратились, Михаил Саакашвили объявил об установлении контроля над «сердцем Абхазии» и отправил туда «правительство в изгнании». Август 2008-го: в ходе операции ВС Абхазии Кодор был полностью очищен от грузинских войск и перешел под контроль абхазских органов власти.
Вместо эпилога
По возвращении домой я показала фотографию найденной мною в Ажаре записки знакомому, достаточно хорошо знающему грузинский язык. После ознакомления он сказал: «Это… практически предсмертная записка!..» Вот ее дословный перевод:
«2008 года 9 августа днем в 15 часов разбомблено село Ажара в верхней Абхазии. В это время мы были в хозо (по всей видимости, имеется в виду хозотдел в Ажаре. – Примеч. ред.). Коба Мсхиладзе из Вани, Амиран Чеишвили из Бахдати. Бомба упала от нас в 200 метрах. У нас русские и абхазы ничего не отнимут!..» Но это не все, дальше было еще интереснее. Два специалиста по грузинскому языку заверили нас, что… эту бумагу не мог написать грузин – слишком уж много лексических ошибок, да и построение фраз не характерно для носителя языка. Это наводит на мысль о фальсификации. О том же говорит и факт, что бомбовые удары по ущелью наносились 12 августа, а не девятого. Поэтому, как относиться к найденному «документу», – решать читателю. И вообще, что это? На данный вопрос, возможно, ответит История или не ответит никто…
текст: Наталия СУДЕЦ
фото: Наталия СУДЕЦ
Андрей ОРДАЛЬОНОВ
 |  |  |
Новый комментарий
Войдите на сайт чтобы получить возможность оставлять комментарии.