Первопрохождение

Настоящий экстрим: осенний штурм перевала Хархираа

Что такое экстремальное путешествие? Самому себе я смог бы это объяснить двумя словами. Но стоит мне начать разговор с любопытным домоседом — обязательно растеряюсь. Наверное, так: эмоции в пути дают больше счастья, чем покупка нового комода.

Лично я предпочитаю читать рассказ от первого лица. Это дает мне уверенность, что автор не будет съеден аборигенами, не замерзнет в снегах и не застрелится в безвыходной ситуации. Так что начну с того, что вот уже добрый десяток лет я посматривал в сторону горного массива Хархираа в Западной Монголии. Чтобы попасть из Баян-Улгия в Улангом, приходится объезжать эти горы, хотя там явственно видно понижение меж двумя вершинами-четырехтысячниками. Монголы — рациональный народ, никакие силы их не заставят наматывать лишние километры, а плавный рельеф местных гор позволяет им прокладывать колею через перевалы высотою до 3000 м. Так в чем же дело? Почему дорога не проложена прямо через горы Хархираа? Немало времени поползав по карте, изучая крутизну горизонталей, так и не пришел к ответу. Правда, смущало одно место, где спуск с линии перевала был густо заштрихован, но познания в алгебре и геометрии плюс карандаш выдали крутизну склона не более 40 градусов. Местное население тоже не могло дать вразумительного ответа: «Нет дороги — значит, там нет дороги!» Ну да, в логике им не откажешь… Вырисовывалось резюме: «Значит хорошие сапоги, надо брать!..»

Команда была скомплектована из ветеранов Федерации спортивного туризма Алтайского края и джиперов внедорожного клуба «Алтай 4х4», всего пять экипажей на подготовленных стареньких «крузаках» (LC 72, 78, 80, 105).

Перевалив через границу, мы, слегка опьяненные свободой, кожей ощущали агрессивное солнце, радовались отсутствию снега, в общем, предвкушали путешествие по неизведанным дорогам. Для разминки было задумано побывать в одном дальнем уголке — подножье массива Турген, что граничит с Горным Алтаем. Путь туда идет через погранзаставу с временным заходом на территорию России, и монголы дают пропуска крайне неохотно — уж слишком сложно контролировать там ситуацию. Но у меня с погранотрядом сложились многолетние дружеские отношения, и пропуск был получен.

Забытый богом уголок

Изломы Тургена совсем не похожи на плавные очертания старых монгольских гор. Скорее, они напоминают рельеф Горного Алтая, разве что вместо тайги на склонах разбросано лиственничное редколесье. Осыпающийся бархат серебристо-черных гор лечит мозг, уставший от яркого городского модерна. Я всегда получаю удовольствие от мысли, что такая красотища создана без малейшего участия человека.

Застава Асгат встретила нас белозубыми улыбками цириков и крепким рукопожатием командира, моего старого знакомого. Пограничники одеты в непривычную форму — вместо звезд на погонах красивые орнаменты, — но границу охраняют по-настоящему, без дураков! Конный разъезд, вежливы, все здороваются за руку. Они скучают здесь без событий — обычные солдатские будни на далекой заставе. Не то, что на монгольском КПП, где проходной двор.

Издали горы кажутся неприступными, но когда ты подъезжаешь ближе, они расступаются и впускают вглубь себя. Чтобы попасть к подножию массива, нам пришлось пробиваться через мерзлую горную тундру в долине ручья Аспайты. В итоге удалось подняться до 2550 м, где мы и разбили базовый лагерь. Утром следующего дня в моей палатке пахло свежим морозом, а сыпучая корочка льда шуршала по скатам. Вода в ведре за ночь промерзла наполовину и напомнила, что в Монголии слабых людей нет — наверное, они умирают сразу после рождения, как только в юрте гаснет последний уголек. Я пересчитал группу. Все были живы и обсуждали тему: «Истинную скорость течения времени нужно оценивать ночью в палатке, когда лень выйти наружу по нужде». Погода испортилась, мы попали в жесткое межсезонье: снежный туман, поземка и, главное, свежий снег на осыпях. Все это сорвало попытку восхождения на высоту 4029 м. Впрочем, главная цель нашего маршрута была еще впереди, а потому и травмы нам были ни к чему.

Страна пожирателей мяса

Обширная межгорная котловина озера Ачит-Нур радует солнцем и отсутствием снега, и мы привычно пылим по ее просторам. Очарование монгольских дорог в их непредсказуемости и кажущейся простоте. Водитель здесь может проявить свое мастерство: где-то на скорости проскочить песчаный занос, грамотно форсировать ручей, правильно угадать направление, куда дорога уйдет через десяток километров. Обзор до горизонта и возможность ехать практически в любом направлении приводят к самой настоящей эйфории.

Уже закончилось время летнего кочевья, юрты встречаются редко. Но если мы видим юрту, то обязательно заезжаем в гости. Проехать мимо — значит проявить неуважение. Монголы не поддались глобализации и сохранили старые традиции. Они по-прежнему ездят на лошадях, невысоких, но очень красивых, по-прежнему скачут быстро и ловко, живут в юртах, едят только молоко и мясо, пьют из серебряных чашек и гостей принимают, как своих родственников. Здесь деньги мало чего стоят, но высоко ценится желание помочь путнику. Попробуйте-ка найти сегодня страну, где вас, случайного и совершенно незнакомого человека, не выпустят из дома, не накормив и не напоив. Трудолюбивые, загорелые араты с утра до вечера пасут, поят, доят, режут скот. А вечером они возвращаются в свою юрту в бескрайней степи, садятся вокруг котла с мясом, наливают зеленого чая с молоком и... включают телевизор — сегодня у кочевников рядом с юртами стоят солнечные батареи и спутниковые тарелки китайского производства. Да, деятельность клуба вегетарианцев в Монголии возможна только в глубоком подполье, а дантисты обречены на нищенское существование.

Плато Хархираа

Путь к перевалу Хархираа был труден, но без особых сюрпризов: незамерзшие родниковые ручьи, снег, кочкарник тундры и сложное ориентирование. Поначалу встречалась заметенная колея. Мы уже легкомысленно намеревались добраться до перевала и, чем черт не шутит, прямо по колее свалиться на ту сторону.… Но с набором высоты стало понятно, что перевал Хархираа не слишком популярен у местных аратов — все признаки хотя бы плохонькой дороги исчезли напрочь. На плато снег уже утрамбован ветрами, его в язкость подобна мокрому песку: всего треть метра способна мертвой хваткой удерживать полноприводную машину. Вот показался и плавный подъем между гор. Камней и валунов достаточно, но склон вполне можно осилить без лебедки и хай-джека. В чем же дело?! Совсем уж ни к чему что-то захрустелозащелкало в заднем мосту одной из машин. Алекс достает из бардачка замасленную книгу и мрачно комментирует: «Русский человек читает инструкцию только тогда, когда точно понял, что все уже поломал».

Вблизи перегиба началась снежная метель со штормовым ветром, и мы поспешили свалиться по ту сторону перевала, чтобы укрыться. Палатки не поставить, наружу даже выйти сложн о — ветер выламывает дверцы машины. Световой день заканчивался, как и наше веселье. Линия перевала была похожа на клин, который вторгался в долину реки Хархираа, на самом кончике этого клина сложено из камней традиционное обо.

«Нет» — хорошее слово!

Помните эпизод из фильма «Титаник», где Джек и Роза стоят на носу корабля, раскинув руки навстречу морскому простору? Я тоже стоял на носу клина, ветер срывал с меня одежду, только вместо восторга меня одолевал ужас: под ногами был двухсотметровый обрыв, который и на ногах-то надо умудриться одолеть. Надо искать путь, не жить же здесь.
   — Ну и как в такую погоду будем оценивать саму возможность спуска?
   — Значит будем совмещать неприятное с бесполезным!

Некоторое время мы рыскали в поисках пути вниз. Одна из ложбин показалась нам доступной, и Кэп, как самый опытный, не мешкая, приступил к спуску. С помощью полиспаста и оттяжек наладили страховку, и первая машина ушла за перегиб, мерцая негаснущими стоп-сигналами в ночной метели. На крутом заснеженном склоне у автомобиля часто заносило корму, и, если бы не оттяжки, он в любой момент мог сорваться и отправиться в неконтролируемое скольжение вниз, на камни. И эти чертовы порывы ветра — бортовая раскачка отчаянно пугала наших обычно бесстрашных дам. Спустя пару часов мы сообщили наверх по рации, что пройдено три четверти склона, однако другим машинам спуск запрещен до утра. Так команда разделилась на две неравные части. Ночь прошла под завывание штормовых порывов ветра, который выдувал остатки тепла из салона. Часто включать обогрев не торопились — сегодняшние блуждания по плато обошлись нам приличным перерасходом топлива. Мудрые люди стараются не произносить вслух бесповоротных суждений, но здесь был не тот случай. Метель продолжалась всю ночь. Утром, рассмотрев ситуацию внизу и разведав, что творится наверху, мы приняли тяжелое решение: от спуска всех экипажей придется отказаться.

Оставшиеся возвращаются, огибают массив и идут навстречу первой машине. Мы же в одиночку продолжаем движение по реке Хархираа. Я передал по рации: «Мужики, не берите грех на душу, к вечеру третьего дня вы кровь из носу должны пробиться от устья и выше и обязательно найти нас». Сейчас можно точно сказать, что это было единственно правильным решением.

Кубатура физики Перельмана

Наш экипаж в количестве трех человек три дня пробивался сквозь жесткое бездорожье. Теперь стало понятно, почему этим путем не пользуются пастухи: если лошадь налегке и одолеет крутизну перевала, то о переброске груза не может быть и речи. Русло изобилует крутыми террасами, протоками, селевыми выносами и россыпями валунов.
   — Кэп, что-то мне боязно за твой «крузак», уазик был бы здесь половчее. Неужто сможем?
   — А я ему не обещал лакированный маршрут, не захочет здесь ржаветь — раскорячится.

Тридцать километров дались нам не просто тяжело. Тяготила мысль, что последние два дня постоянно мигал датчик топлива. Ночью мы уже не жгли солярку, а грелись остатками дров и собранным кизяком.

Пробуждается день. Неизвестное каменное русло реки проглядывает из морозного тумана: суровый, безжалостный пейзаж. Утром ребята уходят на просмотр очередного участка, а я остаюсь наедине со своими мыслями: если мы не осилим эту реку, парням надо будет на своих плечах тащить к нам топливо. А если рассматривать совсем уж мрачный вариант, то нам придется вызволять машину из этой ловушки не одну неделю… А ведь за бортом уже почти зима. Невыносимые часы ожидания. Вот сейчас пешая разведка вернется и вынесет приговор: «Всё, приплыли, оформляем вид на жительство!..».

Возвращаются разведчики, слышу окончание их диалога:
   — Перельман в «Занимательной физике» наврал: не гравитация замедляет время, а эти гребаные камни.
   — Ага, у нас уже отрицательное ускорение, зато растет кубатура перекиданных камней!

Третий день я заканчиваю шепотом: «Боже, благослови наших друзей, что сейчас идут нам навстречу, и помоги им благополучно добраться до этих придурков, коими являемся мы!» Атеист Лоцман делится сегодняшними эмоциями:
   — Уже давно в моей записной книжке есть номер под странной записью «Ад.», не помню, как появился. Звонить я на него боялся, но сегодня бы позвонил, чтобы сообщить, что я уже рядом.

Однако все закончилось благополучно: к вечеру третьего дня разлуки мы вышли на береговую террасу невдалеке от устья. Одновременно туда же поднялась машина, которая везла нам дизтопливо. Остальные экипажи врачевали раны, полученные автомобилями на жестком бездорожье.

Бугузун на сдачу

Впереди нас еще ждали горные дороги Западной Тувы, броды и белки МонгунТайги, ночное прохождение перевала Бугузун... Но это была уже знакомая и привычная работа. Темень сгущается, снега все больше, а GPS манит нас в сторону, на летнюю колею, которую уже напрочь замело. У перевала Бугузун (всего-то 2600 м) нехорошая слава — после каждого летнего дождя он раскисает, а с октября до июня на нем лежит снег.

Накануне местные доброхоты весело пророчили нам, что придется или перелопатить весь снег, или зимовать в Туве. Можно любить горы, но нельзя им доверять, и интуиция котируется здесь наравне с картой и компасом. Именно поэтому Камень все время шел первой машиной. В темноте по еле заметным только ему признакам он вывел всю группу на перевал.

Наконец, выбрались из последнего заноса. Казалось, что все сегодняшние передряги на этом закончились: с перевала уже должна быть дорога и мы просто покатимся вниз….

Но не тут-то было. Ночной джипинг продолжался: снегу стало больше, колея глубже. Добавьте к этому бесконечное количество ручьев с ломающимся льдом… и так до трех утра, пока колеса не зацепили твердый грунт.

Не стоит повторять нашу ошибку, выбирайте комфортное время года. Хотя летом трудностей добавит сама река — в горах снега хватит на весь теплый сезон. Вместо сэнд-траков лучше взять крепкие доски, они помогут вам переползать через особо крупные валуны. И открутите от машины пороги!

Законченный маршрут — это как пейзаж в рамке, что-то нравится, что-то нет, но воспринимаешь его целиком. Перевал Хархираа стал чем-то вроде горчицы к куску мяса: отдельно есть не станешь, а вкус усиливает. Я точно знаю, что никогда сюда не вернусь: незачем да и в голове полно новых маршрутов. Пройти их все — никакой жизни не хватит. А пока мое эго наслаждается не только тем, что этот маршрут уже есть у меня, но и тем, что его пока нет у других. Но скоро наступит время, когда каждый из нас поймет: мы все вы шли из кочевья. Иначе как бы человечество смогло достигнуть разных уголков нашей планеты?

Полезные советы

Путешествие организовано клубом «Терра Монголия»

текст: Евгений ГОРБИК
фото: Алексей МАНЖЕЛЕЙ

Обсудить на форуме